Репрезентативный кубок XVIII века
Хрупкое и вечное стекло - это зеркало, которое открывает мир человеческих отношений, пристрастий, вкусов, моды. Стекло создает опоэтизированный образ давно ушедшей эпохи...
Кубок был известен в России задолго до XVIII века. Его форму знали по дарственному европейскому серебру и работам отечественных мастеров Оружейной палаты. Однако только при царе Алексее Михайловиче в России появляется хрустальный кубок, как репрезентативное изделие, принятое в Европе, символизируя неизбежность проникновения европейской цивилизации в русскую культуру.
Первые кубки изготовляли в царской вотчине, на Измайловском заводе - "про государев обиход". Их делали из чистого прозрачного стекла с мягким блеском, и чаще всего они были с затеей, служили предметом любования и застольной шутки вроде "напейся - не облейся".
В начале XVIII века хрустальный кубок быстро становится желанной необходимостью в вельможном быту. Привлекает его новизна - благородная величественная форма, восходящая к металлу, и яркая художественная выразительность прозрачного и звонкого поташного хрусталя. Начиная с петровских времен, кубок царил на пиршественном столе. Император, большой поклонник "иноземной непринужденной общественности", нередко сам подносил гостям по большому штрафному бокалу крепкого венгерского, либо одного знаменитого "Великого орла" - кубка, приклонявшего к трону Бахуса даже "очень стойких пианиц".
По своему предназначению хрустальный кубок или "большой бокал" вскоре стал не только пиршественным, но и репрезентативным сосудом, изготовленным "к случаю", то есть, продолжил традицию "жалованной" вещи. В первой четверти XVIII века тип художественной обработки русского кубка формируется под воздействием немецко-богемского стекла в стиле барокко. Но русские мастера, обученные "рисовке" по стеклу богемскими граверами в Ямбурге, использовали ограниченный орнаментальный диапазон в своих композициях. "Большие бокалы" для застолья, как правило, украшены двуглавым орлом с Георгием Победоносцем в круглом медальоне, портретом или вензелем Петра в обрамлении стилизованных пальмовых и лавровых ветвей. С противоположной стороны кубка крупными буквами выводилось здравие государю "Виват, царь..." или помещались воинские атрибуты-трофеи. На дарственных кубках или кубках "к случаю" преобладает сюжетный рисунок, ставятся даты или посвящения. Ярко выраженная двучастность композиции стала отличительной чертой русской гравировки на стекле на протяжении всего XVIII века.
В царствовании Анны Иоанновны кубки становятся довольно однообразными в художественном решении и теряют репрезентативность. Их украшают, как правило, двучастной гравированной композицией с портретом императрицы и длинношеим государственным орлом. Рисунок обретает статику и тяжеловесность. Характер стилистики европейского барокко проявляется в них весьма сдержанно, а распространенный в немецко-богемском стекле того времени "Laub und Bandelwerkdekor" на русских кубках не получает развития. Типичный кубок этого времени - с конусовидным туловом, без "денежки" в верхней части ножки, с дробной шлифовкой по балясине и яблоку. Нижняя часть тулова шлифуется в виде "арок".
В 1730-х годах формируется тип "буфетного" царского бокала, который был лишен великолепия царственного кубка. К середине 1740-х годов происходит разделение на ординарное, буфетное и подарочное стекло. Расцвет репрезентативного кубка наступает во время царствования Елизаветы Петровны. Кубок возвышается на сложносоставной ножке в виде ограненных яблок. Блестящая шлифовка и капли воздуха в основании корпуса создают искрящийся пьедестал эффектной гравировке. В елизаветинских кубках исчезает прежняя сдержанность декора, неглубокий матовый рисунок уступает место объемно-моделированным и орнаментально насыщенным, но уравновешенным, композициям. Художественные достоинства зеркально-блестящего поташного хрусталя и пышное великолепие матового рисунка определили дарственное предназначение кубка, который был, подчеркнем, органически связан с праздничным характером интерьеров елизаветинского барокко.
Декор репрезентативных кубков, которые создавали на петербургском заводе на Фонтанке, отражал самые разные общественные явления, государственные праздники, победы и придворный быт эпохи Елизаветы Петровны. К годовщинам восшествия императрицы на престол, к дням ее рождения и тезоименитства создавали хрустальные кубки с профилем Елизаветы и вензелем.
Центром помпезной композиции, условно говоря, "коронационных" кубков становится портрет императрицы, помещенный под пышным балдахином. Горностаевая мантия превращается в театральный занавес, который раздвигают и поддерживают купидоны. Орнаментальная часть декорации насыщена деталями: воинскими атрибутами, цветочными и рокайльными мотивами, которые в совокупности дают игру блестящих и матовых плоскостей. Такой тип репрезентативной композиции по сути является изобразительной метафорой поэтической оды. В декорации стекла теперь "раздаются" и звуки бравурного марша. Победы русского оружия в Семилетней войне славили языком символов. Недаром на одном из кубков в рокайльных картушах изображены Елизавета и Георгий Победоносец.
Декорация стекла 1750-х годов решается в новом стилистическом ключе. Тяжеловесный картуш барокко приобретает подвижность, растительный орнамент дробится, в его структуру вторгается рокайль, трельяж, игриво вьющийся ус. Вензель императрицы и двуглавый орел уменьшаются в размерах и превращаются в элементы декорации, а композиция становится легкой и динамичной. В органном многоголосии барокко начинает звучать свирель рококо. В этот период в гравировке на стекле барокко и рококо существуют согласно, подобно мужскому и женскому началам в природе.
В сюжетах репрезентативных кубков появляются сцены охоты. На одном из таких кубков разворачивается картина "псовой ловитвы". Под рукой мастера сюжет развивается и движется: мелькают башни охотничьих домиков, егерь трубит в рожок, собаки с лаем травят лису. Екатерина II в своих записках тоже вспоминает об охоте на уток, к которой она пристрастилась в молодости под Ораниенбаумом.
Предпочтительнее других "ловитв" в сюжетах на репрезентативных кубках использовалась охота на зайцев. Этот сюжет с блестящим мастерством декоратора совершенно театрально представлен на корпусе большой хрустальной стопы, которая благодаря высочайшему искусству гравера, стоит в одном ряду с дарственными кубками 1750-х годов. Смело включенные в композицию крупные рокайли с трельяжем превращаются в кулисы, создавая сценическую многоплановость.
Подобная театрализация присуща и парковому сюжету с фигурой дамы на прогулке. Она замечательна реалиями: дама одета в костюм елизаветинской эпохи, легко читаются декольтированное платье-роба на фижмах с заточенными на спине складками, переходящими в шлейф. Полудлинные рукава с воланами обнажают руки, волосы убраны под глубокий чепец. Известно, что Елизавета Петровна любила прогулки на свежем воздухе, и этот сюжет, конечно же, отражал увлечение императрицы.
Но дочь Петра еще любила шумные увеселения, "огненные потехи", праздничные шествия. При Елизавете в России гастролировали европейские труппы. В 1757 году в театральной жизни Петербурга произошли два крупных события. Во-первых, осенью прибыла итальянская опера-буфф под руководством Джованни Батиста Локателли, которая поставила драматическую композицию "Прибежище богов". Во-вторых, труппе Ф.Волкова разрешили играть на придворной сцене у Летнего дворца, и это стало началом русского театра.
Эти события могли вдохновить мастера, изготовившего репрезентативный кубок с изображением Марса, одного из персонажей "Прибежища богов". Не исключено, однако, что воинственный бог был участником и театрализованного шествия в честь победы в Прусской войне. Это шествие запечатлено на другом кубке. Поражает точность деталей: всадник на стекле одет в форму обер-офицера гренадеров, которая употреблялась только до 1762 года. (Оба кубка находятся в Государственном историческом музее).
Гравировка кубков покрывается золотом с вкраплением черной краски и цветной эмали, имитирующей драгоценные камни. Золото символизировало роскошь барокко в его соединении с рококо. Оно обогащало рисунок, придавало осязаемость матовой гравировке, покрывая ее неглубокий рельеф и выявляя пластическое начало. Богатство и великолепие - вот двуединая идеологическая категория стиля елизаветинской эпохи в его национальном своеобразии. Обилие золота в русском интерьере было своего рода символом торжества роскоши стиля барокко, и рококо с его остроумным изяществом только вдохнуло новые силы в стареющий стиль.
Между тем, совершенно неожиданно в 1770-х годах на свет выходит серия кубков, созданных в ярко выраженных традициях культуры рококо. Декоративные гравированные композиции воспевают победу русского флота в морских сражениях с турками. Мелкий детализированный рисунок почти ковром располагается на тулове кубка, изображая гибнущий в пучине турецкий флот, победоносные русские полки, морские ветры, посланные богами в помощь русским... Вписанный в композицию рокайльный картуш подвижность кудрявых форм напоминает зыбкую поверхность моря. Этот сюжет перекликается с рисунком на медали, учрежденной Екатериной II в честь победителей в Чесменском сражении, где изображен горящий турецкий флот с короткой эпитафией "Был".
Победные кубки - это своеобразный заключительный аккорд и памятник культуре репрезентативного стекла середины XVIII века. С 1770-х годов стилистический диктат классицизма отодвигает в прошлое такое явление, как хрустальный репрезентативный кубок. В контексте нового стилеобразования организация парадного стола развивается от комплексности к сервизности, от индивидуальности к ансамблю. Стеклянная форма, это миниатюрное зеркало истории, подчиняется ритмическому и цветовому строю классицизма.
Мнение эксперта
Подарочных кубков, о которых идет речь в статье, сейчас конечно, на рынке не сыскать. Но художественное стекло такого же высокого класса на аукционах и в антикварных магазинах встречается.
Совсем недавно, на весеннем антикварном Салоне, "Гелос" выставлял бокал из поташного стекла высотой 19 см с изображением государственного орла и вензелем Екатерины II, изготовленный на императорском стекольном заводе в 1760-е годы. Гравировка, шлифовка и позолота - высочайшего уровня, что вместе со временем исполнения включает бокал в число редких антикварных предметов. То есть, презентационное стекло, хоть и редко, но на рынке появляется.
Гораздо чаще встречаются предметы, изготовленные тем же императорским стекольным заводом в XIX веке: бокалы, столовые вазы, рюмки. В одном из антикварных магазинов С.-Петербурга весной выставлялись на продажу две фруктовые вазы производства императорского стекольного завода - середины и конца XIX века по цене 2500 и 3500 долларов.
Много художественного стекла XIX века продается на аукционах Кристи и Сотбис, причем некоторые выставленные на продажу бокалы работы мастеров императорского стекольного завода в свое время принадлежали семье Николая II. В частности, среди таких предметов был выставлен и кубок с крышкой, выполненный в традициях презентационных изделий XVIII века, о которых шла речь в статье Е. Долгих.
Бокалы, изображения которых вы видите, выставлялись не так давно на аукционе Сотбис по стартовым ценам от 1200 до 6000 фунтов стерлингов. В наших антикварных магазинах цены на подобное художественное стекло колеблются, в зависимости от времени исполнения и качества, от 800 до 3000 долларов за предмет.
журнал "Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования"
№ 1, 2002 год