Логотип
Евродом

Бронзовая память «Стерегущему»

К годовщине начала русско-японской войны

Памятник героическому кораблю «Стерегущий», установленный в Александровском саду Санкт-Петербурга 10 мая 1911 года, увековечил боевой подвиг русских моряков и прославил его в поколениях. Несколько же бронзовых семидесятисантиметровых моделей, отлитых в мастерской Гаврилова в 1908 году, оказались во владении тех, кому суждено было всю жизнь хранить личную память о страшной Русско-японской войне. Теперь они достояние музеев Санкт-Петербурга, а одна из трех известных на сегодняшний день бронзовых моделей - в Москве, в коллекции антикварного салона «Арбатская находка».

Из доклада Морского генерального штаба Николаю II 2 апреля 1910 года: 
«Надлежит ли считать предполагавшийся к открытию памятник, сооруженный в честь геройского самопожертвования двух оставшихся неизвестными нижних чинов команды миноносца «Стерегущий», или же открыть монумент просто в память геройской гибели в бою миноносца «Стерегущий»? 
Ответ Императора: 
«Считать, что памятник сооружен в память геройской гибели в бою миноносца «Стерегущий».

«Серое, какое-то молочное утро в Петербурге, как будто грозило испортить сегодняшнее торжество и печальное, и радостное вместе, открытие памятника «Стерегущему», - памятника, в котором бронза и гранит запечатлели геройский дух русского человека», - писал корреспондент газеты «Новое время» 11 мая 1911 года. Это событие имело важное политическое и государственное значение, поэтому на открытии монумента 10 мая 1911 года присутствовали многие представители императорской семьи, крупные государственные чиновники и высшие чины русского флота. Особый статус всему действу придавало участие Императора Николая II и его дочерей великих княгинь Ольги Николаевны и Татьяны Николаевны, а также председателя совета министров П. А. Столыпина.

Столь серьезное внимание первых лиц Российской империи к сооружению мемориала воинской славы в честь недавних событий русско-японской войны вполне объяснимо. Бесславные и кровопролитные сражения 1904-1905 годов, особенно потеря русского флота, до сих пор болезненно отзывались в настроениях самых разных слоев русского общества. Царское правительство и высшее военное командование подвергались жесточайшей критике и со стороны революционно настроенных партий, и со стороны правых сил. В этой обстановке государственный заказ на создание памятника героическим морякам носил продуманно-политический характер. Идея его создания возникла фактически сразу после окончания русско-японской войны. Сюжетом был избран эпизод трагической гибели миноносца «Стерегущий», происшедшей в ночь на 26 февраля 1904 года. История подвига его героического экипажа достаточно хорошо описана, упомянем здесь коротко об основных фактах.

Итак, той февральской ночью из Порт-Артура вышел отряд русских кораблей, среди которых был и посланный в разведку «Стерегущий». К рассвету он оказался вблизи четырех японских миноносцев. Вражеские суда открыли огонь, в результате чего снарядом была повреждена машина российского миноносца и он остался один в окружении судов противника. Завязался бой. Храбро сражаясь, погиб практически весь экипаж, всего сорок девять человек. Потерявший всю артиллерию, абсолютно неподвижный миноносец был взят японцами на буксир. Но трос вскоре лопнул, а вышедшие из Порт-Артура русские крейсеры обстреляли неприятеля. Японские миноносцы отступили. В результате брошенный всеми корабль, продержавшись еще полчаса, утонул. Такова общая канва событий. Однако история эта вскоре была дополнена рассказом о геройском самопожертвовании матросов «Стерегущего», которые, оставшись вдвоем в трюме судна во время буксировки японцами, решили открыть кингстоны и потопить свой корабль. Ценой жизни они избежали позорного плена и не запятнали честь мундира.

Да, русские моряки умели красиво умирать! Это они доказали со всей убедительностью во время русско-японской компании. Но стоило ли жертвовать многими человеческими жизнями и почти всем русским флотом ради нелепых просчетов в государственной политике, ради необдуманных действий русского командования? Этот вопрос был у всех на устах.

Парадный кабинет Александровского дворца в Царском селеПарадный кабинет Александровского дворца в Царском селе

Поэтому сооружение памятника в честь беспримерного подвига простых русских матросов, отдавших свою жизнь за государя и отечество, должно было стать жестом символическим - актом признания заслуг и доблести русского воинства, знаком памяти и покаяния.

Как уже отмечалось, работа над памятником началась в 1905 году. Она была поручена петербургскому скульптору Константину Васильевичу Изенбергу (1859-1911). Именно к этому времени относится гипсовый горельеф, хранящийся в Центральном военно-морском музее. Позднее, в 1908 году, им была выполнены модель памятника в бронзе. 28 октября 1908 года модели в гипсе и бронзе представили на апробацию Императору. Николай II одобрил проект. После этого между скульптором К. В. Изенбергом и Морским министерством был заключен контракт на изготовление памятника, по условиям которого гипсовая модель поступала в собственность Морского министерства, а все работы по сооружению мемориала скульптор брал на себя. Работал он в тесном творческом содружестве с прославленным столичным зодчим Александром Ивановичем фон Гогеном (1856-1914), который отвечал за архитектурную часть памятника. Общая же композиция монумента, судя по всему, была разработана самим Изенбергом. Это подтверждает обнаруженная нами в Центральном государственном архиве кинофотофонодокументов фотография Карла Буллы с проекта памятника «Стерегущему», который исполнен, вероятнее всего, в акварели и подписан самим скульптором. На проекте монумент представлен почти таким же, каким он сохранился и по сей день: в центре - скульптурная группа, изображающая двух матросов, которые открывают в трюме кингстоны, она помещена возле стены, напоминающей по своим очертаниям гигантский крест. Расположена группа на высоком гранитном пьедестале, справа и слева - два фонаря в виде маяков на столбах из того же камня.

Смета проекта оказалась весьма значительной, однако все требуемые средства были отпущены. Общая сумма расходов составила 110 000 рублей.

Уже 17 мая 1910 года комиссия в составе представителей Главной инспекции Морской строительной части приняла акт о полном окончании отливки монумента. На изготовление его пошло 8000 пудов бронзы. Газета «Новое время» писала: «Памятник отлит в литейной мастерской русского литейщика Гаврилова, который уже отливал памятник Императору Александру II и графу Муравьеву-Амурскому. ОТЛИВКА ПРЕВОСХОДНА». Литейщик В. З. Гаврилов наряду с отливкой самого монумента, высотою в пять метров, выполнил его бронзовые уменьшенные повторения или модели. В настоящий момент нам известны три таких бронзовых скульптуры: одна из них хранится в Центральном военно-морском музее, другая - в Государственном музее-заповеднике «Царское Село», третья представлена сейчас на антикварном рынке.

на открытии памятника СтерегущемуИмператор Николай II на открытии памятника Стерегущему. 10 мая 1911 г.

Сколько всего выполнено таких моделей, и для каких целей? Думается, что количество их было весьма ограниченно. В Военно-морской музей гипсовая и бронзовая модели памятника «Стерегущему», скорее всего, попали из Морского министерства, которое являлось официальным заказчиком. Что же касается моделей из Александровского дворца в Царском Селе, то, вероятнее всего, они оказались в собственности императорской семьи после поднесения их на утверждение Николаю II в октябре 1908 года. В этой связи важно и знаменательно следующее: Александровский дворец в период правления Николая II был не официальной резиденцией, а жилой квартирой, любимым домом царской семьи. Следовательно, выбор предметов убранства для всех жилых помещений дворца был продиктован личным вкусом, определенными пристрастиями и представлениями самих владельцев. В путеводителе по музейной экспозиции Александровского дворца за 1928 год отмечено, что в Парадном (Новом) кабинете Николая II размещена «модель памятника «Стерегущему»; высота - 0,72 м, гипс, тонированный под старую бронзу». Эту гипсовую модель мы можем видеть на фотографии интерьера Парадного кабинета 1920-х годов. Она находится в угловой части большой полки, расположенной вдоль стены, хорошо обозрима и заметно выделяется среди многочисленных статуэток и вазочек. Бронзовая же отливка была выставлена в Гостиной правого флигеля вместе с личным оружием Николая II и его сына Цесаревича Алексея.

Что же заставило царя хранить модель памятника «Стерегущему» вместе с датским фарфором и другими милыми сердцу домашними предметами? Можно строить разные предположения. Был ли это просто показной жест или все же государя мучил некий комплекс вины, связанный с поражением русской армии и флота в войне с Японией? Ведь многие трагические решения он принял лично сам, в том числе и то, которое имело особо тяжкие последствия - об отправке Балтийской эскадры русского флота на театр военных действий в Тихом океане. Совещание по этому важному вопросу происходило как раз в Царском Селе. Вот что рассказывает о нем в своих воспоминаниях Великий Князь Александр Михайлович, доброжелательный, но суровый критик политической линии своего близкого родственника, непосредственный участник тех событий: «Начинался новый кошмар. Мы сидели в Царском с Никки, дядей Алексеем и Авеланом и обсуждали новый вопрос. Нам предстояло решить, должны ли мы утверждать план адмирала Рождественского, который предлагал отправить наши суда на Дальний Восток, на верную гибель? Сам адмирал не питал никаких надежд на победу. Он просто думал о том, что надо чем-нибудь удовлетворить общественное мнение». Во время этого совещания в царскосельском дворце Великий Князь Алексей Александрович мужественно признался, что ему нечего сказать по данному вопросу, адмиралы же Рождественский и Авелан проявили удивительную нерешительность. И лишь Великий Князь Александр Михайлович был единственным, кто высказался категорически против этой военной авантюры. К его удивлению Император с ним согласился.

В течение двух недель все оставалось на своих местах, но к концу второй недели государь снова переменил свое мнение. Он отдал распоряжение о посылке балтийской эскадры на Дальний Восток. Итак, Кронштадт, прощальное посещение Николаем II, Великим Князем Алексеем Александровичем и Великим Князем Александром Михайловичем военных кораблей. Опять колебания Императора, опять совещание в течение нескольких часов на яхте адмирала Авелана. После мучительных переговоров, адмирал Авелан выходит на палубу к Великому Князю Александру со словами: «Ваша взяла… Мы приняли неизменное решение эскадры на Дальний Восток не посылать». Спустя десять дней царь снова изменит своему «неизменному решению». Далее события приняли неотвратимый характер. Обратимся вновь к свидетельству Великого Князя Александра Михайловича, который с болью и горечью описывает политический и военный крах русской империи в 1905 году: «14 мая… Наш обед был прерван прибытием курьера от Авелана: наш флот был уничтожен японцами в Цусимском проливе, адмирал Рождественский взят в плен. Если бы я был на месте Никки, я бы немедленно отрекся от престола. В Цусимском сражении он не мог винить никого, кроме самого себя. Он должен был бы признаться, что у него недоставало решимости отдать себе отчет во всех неизбежных последствиях этого самого позорного в истории России поражения. Государь ничего не сказал, по своему обыкновению. Только смертельно побледнел и закурил папиросу».

Весть о цусимском сражении заставила многих содрогнуться. Поражение на море было действительно позорным, решающим, бесповоротным. Оно породило глубокое разочарование в существующем строе и в самой правящей династии. Поэтому после подавления мятежей Первой русской революции и восстановления общественного спокойствия, царское правительство решило поднять престиж монархии определенными идеологическими шагами. Открытие памятника «Стерегущему» можно рассматривать в русле этой идеологической политики. Надо полагать, что церемониал открытия был продуман до деталей, равно как и выбор приглашенных лиц. Как уже отмечалось, на открытии присутствовал Император Николай II, он был облачен в морскую форму с андреевской лентой. Прибыли также великие князья Кирилл Владимирович, Константин Константинович, Дмитрий Константинович, Сергей Михайлович и супруга Кирилла Владимировича Великая Княгиня Виктория Федоровна. Великий Князь Кирилл сам чудом спасся во время взрыва крейсера «Петропавловск», на котором погибли знаменитый флотоводец адмирал С. О. Макаров и прославленный художник-баталист В. В. Верещагин.

Вдова адмирала Макарова тоже участвовала в церемонии открытия памятника, вместе с родственниками погибших членов экипажа «Стерегущего». Из высших чинов военно-морского флота, руководивших компанией 1904-1905 годов, явился только адмирал Ф. К. Авелан; флаг–адмирал Великий Князь Алексей Александрович и адмирал З. П. Рождественский к тому времени уже умерли. В почетном карауле у памятника стоял один из четырех оставшихся в живых матросов «Стерегущего» - кочегар 1-й статьи Алексей Осинин. Он был лично представлен Императору. Удостоился этой чести и сам создатель монумента Константин Изенберг. Кроме того, его труд был отмечен наградой - скульптору был пожалован орден Владимира IV степени. Все торжество имело подчеркнуто-торжественный и официозный характер. Звуки молебнов и пение гимна «Боже царя храни» перемежались с бравым, перекатывающимся военно-морским «Ура!». На Неве стояло девять новых миноносцев, один из них был назван в честь героического судна «Стерегущим». Казалось, все присутствующие необычайно воодушевлены и объединены общим патриотическим порывом.

На следующий день крупные петербугские газеты напечатали статьи, посвященные этому событию, причем, все единодушно признавали несомненные художественные достоинства скульптурной работы К. Изенберга. «Можно сказать по чистой совести, что по смыслу и оригинальности у нас за последнее время не было лучше памятника», - писали газетные рецензенты. Как это не парадоксально, но памятник «Стерегущему» был единственной монументальной скульптурой на улицах Петербурга, исполненной в стиле модерн. Он и сейчас не утратил своего образного звучания, пластической выразительности и подчеркнутой живописности. Необычный силуэт, текучая лепка, экспрессивность формы роднят это произведение с работами знаменитого скульптора Паоло Трубецкого. Вот уже почти столетие монумент, прославляющий подвиг русских моряков стоит в Александровском саду, в начале Каменноостровского проспекта. А напротив него, по-прежнему, расположены мечеть и особняк знаменитой балерины Матильды Кшесинской, построенные одним из авторов «Стерегущего» - фон Гогеном. 


В начало раздела "Литье">>>