Логотип
Tefal

Гравюра Корнелиса Корта

 

В частном собрании (Санкт-Петербург) имеется превосходный оттиск, отпечатанный при жизни Корнелиса Корта, «Святое Семейство со Святыми Анной и Младенцем Иоанном Крестителем», II состояние, с адресом Антонио Лафрери.

 

Корнелис Корт по Федерико Цуккаро. Св. Семейство со Св. Анной и Младенцем Иоанном Крестителем. Гравюра резцом. Ок. 1570. 290,0 х 240,0. Частное собрание, С.-Петербург. Внизу, по центру композиции, подпись гравера: Cornelio Cort fe. Под изобразительным полем, по центру, подпись издателя: Ant. Lafrery. Водяной знак: корона с лилией над ней.

Оттиск относится к редчайшим. Достаточно сказать, что лучшее собрание гравюр Корнелиса Корта в Музее Бойманс-ван Бойнинген в Роттердаме не располагает данной композицией. Этот лист, шедевр печатной графики, является одним из лучших произведений мастера.

Особенности иконографии гравюры «Святое Семейство со Святыми Анной и Младенцем Иоанном Крестителем» представляют большой интерес и заслуживают особого разговора. По центру на пелене, лежащей на земле, — обнаженный Младенец Иисус, предъявляющий человечеству свою жертвенную плоть искупителя первородного греха. По сторонам от него коленопреклоненные — Мария, держащая его за ручку, и Святой Иосиф, заботливо взявшийся за край пелены, как бы желая прикрыть обнаженное тело воплощенного Сына Божиего. За ним сидит Святая Анна, молитвенно сложив руки. Возникает сомнение, не Святая ли это Елизавета, мать Иоанна Крестителя, которую очень часто изображали в аналогичных сюжетах?

Однако на копии с этой гравюры (The New Hollstein 58–61, № 87, copy c) имеется надпись: «Iessei generis… prima parentis» — «Из рода Иессеева… первая родителя». Таким образом, в XVI веке эта Святая воспринималась как Святая Анна, мать Пречистой Девы, прародительница Христа по материнской линии.

Сцена включает элементы иконографии Рождества Христова, которое со времен Откровений Биргитты Шведской (XIV век) представляли как Поклонение Младенцу. Но в то же время здесь присутствуют высокочтимая Святая Анна и Святой Иоанн Предтеча, т.е. имеют место элементы других сюжетов, а именно Святая родня, а также Поклонение Христу Святым Иоанном Крестителем. За всем этим подразумевается и идея Непорочного Зачатия, ибо Мария, мать Христа из Назарета, была зачата Святой Анной чудесным образом, так же, как Иоанн Креститель — божественное дитя родителей в летах преклонных. В евангельских текстах нет рассказа о том, что на Поклонение Младенцу явился Святой Иоанн Креститель. Здесь находит зримое выражение духовная преемственность Предтечи. В руках Иоанна Крестителя — птичка. Уже в античности было принято изображать детей играющими с птицами: такое изображение было воплощением идеи, связанной с особенностями младенчества. Но пойманная птица — это и символ жертвенности, преддверия смерти. В то же время малая певчая птица — символ утраченного Рая. В данном случае — это символ мученической смерти Святого Иоанна Крестителя.

Здесь Святой Младенец Иоанн изображен выходящим из дверного проема, из того самого, которым «вошел Бог Израилев» (Иез. 44,2). Святой Иоанн Креститель — посланник Божий, Ангел, приготовляющий путь (Мк. 1,2), проходящий через ту дверь, которая является символом Христа: «Я есмь дверь, кто войдет Мною, тот спасется» (Ин. 10,9). Зримо присутствует Святое Благовествование: «Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: «Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мной стал впереди меня, потому что был прежде меня» (Ин. 1,15).

Согласно Протоевангелию от Иакова, Святой Иоанн Предтеча Мальчик нашел спасение от Иродова избиения младенцев «от двух лет и ниже» в некой пещере. Нет указаний на то, что это принесшее Святому Иоанну Крестителю избавление от смертельной опасности укрытие находилось именно там, где происходило Рождество. В сцене появление Мальчика Иоанна Предтечи сакрально. Тем самым этот портал одновременно и выход из спасительной пещеры. Трансформируются, сливаясь воедино, разные события, пространство и время.

Показанное здесь строение — это некогда прекрасное, огромное, но совершенно рухнувшее каменное здание с сохранившимися входом, завершенным романской аркой, и остатками отстоящих величественных колонн на высоком постаменте. И одновременно —с бедной деревянной пристройкой, крытой соломенной кровлей, которую в европейском искусстве XV–XVI веков часто изображали как место Рождества, ибо полагали также, что Мария родила Христа в хлеву. Солома, как и колосья, входила в античный ритуал погребения. Она на языке христианских иносказаний говорити о таинстве Евхаристии. Согласно преданиям, подразумевается, что дом, в котором Мария родила Сына первородного, — руины ветхозаветного Дома Давидова, принадлежавшего еще его отцу Исаии. И в то же время — Храма и Дома царя Соломона, ибо в Новом Завете родословие Иисуса Христа восходит к роду Давидовому (Мф. 1,1). Но со временем строение пришло в непригодность, и к нему был пристроен хлев для вола и осла. И за этим подразумевается еще один смысловой пласт.

Портрет Корнелиса Корта. Анонимный мастер XVI в.

 

Множество значений символики портала обусловлено композиционной концепцией. Его осмысление в символическом плане назвать чисто итальянским нельзя, так как подобная иконография с XV века является всеобщей. Можно привести много тому примеров как в итальянском искусстве, так и в искусстве стран к северу от Альп.

У входа лежит рухнувшая наземь колонна, частично покрытая пеленою Христа Младенца, — колонна, на которую наступает Св. Иоанн Креститель. Идея соответствует тексту Священного Писания: «Учитель! Посмотри, какие камни и какие здания! Иисус сказал ему в ответ: видишь сии великие здания? Все это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне» (Мк. 13,1–2). Родился изрекший: «Разрушьте храм сей, и я в три дня воздвигну его <…> А Он говорил о храме Тела Своего» (Ин. 2,19–21). Руины, запечатленные здесь, сопоставимы с ветхозаветным описанием Храма и Дома Соломона, который имел пристройки вокруг стен (3 Цар. 5–7).

Строение, из которого выходит Святой Иоанн Креститель, было сооружено из тщательно обработанных камней. «Когда строился храм, на строение употребляемы были обтесанные камни…» (3 Цар. 6). «И перед ними крыльцо, и столбы, и порог перед ними» (3 Цар. 7,6). Слева, за Иосифом, на огромном постаменте видны столбы — сдвоенные колонны. Поражает картина страшного запустения: нет уже почти всего фуста у одной из колонн. Руина вмиг поросла дикой травой. Такая заброшенность — это гнев Божий на мир до Рождества, мщение за Сион земле, на которой «никто не останется… из знатных ее, кого можно было бы призвать на царство… И зарастут дворцы ее колючими растениями, крапивою и репейником» (Ис. 34, 12–13).

Гравюра исполнена Корнелисом Кортом по композиции Федерико Цуккаро, итальянского маньериста. Однако, несмотря на то, что этот графический лист датируетсяXVI веком, здесь в изображении драпировок, где ткань под влиянием необъяснимого дуновения как бы живет самостоятельной жизнью, создавая остроконечные заломы, заметны элементы готики. Композиция по-ренессансному уравновешена, абрисы фигур вписываются в форму треугольника. Одновременно чувствуется, что это произведение нидерландского мастера с его представлением о передаче далей.

Пейзаж читается не только в глубину, но и снизу вверх. Нидерландский мастер, используя лишь прорисовку основных фигур Федерико Цуккаро, создает широкую панораму всего мироздания: здесь есть и небо, и земля с горами, закрывающими весь горизонт, и долинами, которые пересекают реки, деревья, трава, храмы, крепости, дома. Слева на пригорке, а также за фигурой Святой Анны растут большие деревья, которые, как полагали, вмешательством божественной воли объединяют Землю, где живут люди, с небом, где находится Бог, и с подземным миром, откуда источаются реки.

Кроме того, дерево ассоциировалось также с представлением о генеалогическом древе. Видны висящие над землей корни деревьев. Корень — это суть всего Бытия. Райское Древо Жизни в искусстве, начиная с романского времени, представляли с висящими корнями (Быт. 2,9). Теологи полагали, что оно, в противоположность Древу Познания, которое соединялось с представлением о Ветхом Завете, символизировало Евангелие. Кажется, что здесь изображены текущие между холмами обмелевшие реки. Это соотносится с Видением Исаии, которому представилось, что иссушит Господь реку «в сильном ветре своем и разобьет ее на семь ручьев, так что в сандалиях могут переходить ее» (Ис. 11,15).

Большой город за крепостными стенами, виднеющимися вдали, надо думать, Иерусалим. Горы, застилающие весь горизонт, — собственные владения Бога: «Да принесут горы мир людям и холмы правду» (Пс. 71, 3).

В собрании Государственного Эрмитажа, к счастью, имеется данная композиция (Инв. № 133241, пост. до 1830), хотя в этом музее коллекция гравюр Корнелиса Корта не отличается полнотой и отнюдь не отражает его творчества в целом. Однако стоит отметить, что блистательный отпечаток из частного собрания (Санкт-Петербург) несравненно лучшего качества, чем принадлежащий Государственному Эрмитажу. 

В начало раздела "Живопись и графика">>>