Сосновецкая Коллекция Дворян Лихачевых
В коллекции чертежей, некогда принадлежавшей роду дворян Лихачевых, а ныне хранящейся в Рыбинском историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике, более 200 произведений архитектурной графики первой половины XIX века. Они иллюстрируют строительную жизнь богатой провинциальной усадьбы. |
Лихачевы — столбовой род, известный с XV века. В 1618 году, когда под Москвой стояла армия польского королевича Владислава, сытник Федор Лихачев «бился не щадя головы своея, и ни на какие королевичевы прелести не прельстился, и будучи в осаде, во всем оскудение и нужду терпел». В награду за верность престолу он получил разоренное в годы Смуты село Устиново в Кашинском уезде. Женившись на дочери прежнего устиновского помещика Анастасии Бухвостовой, Лихачев положил начало новой ветви семьи. В по-следующие столетия, отчасти благодаря монаршим милостям «за верную службу и усердное радение», а отчасти в силу собственной предприимчивости, Лихачевы существенно расширили свои владения на смежных территориях Пошехонского, Мышкинского и Кашинского уездов Ярославской и Тверской губерний. Вплоть до царствования Александра I представители фамилии, традиционно служившие в элитных гвардейских частях, отдавали большую часть жизни военному делу и стали участниками всех основных кампаний, которые вела Россия в это время, включая действия против Турции, Пруссии, Швеции, покорение Польши и наполеоновские войны.
Принадлежа к верхушке общества, обладая изрядным состоянием и исправно неся государеву службу, Лихачевы, однако, редко поднимались на сколько-нибудь значительные ступени карьерной лестницы. Высшими для семьи достижениями была отмечена карь-ера Ивана Васильевича Лихачева (1720–1770) и его младшего сына Якова (1766–1821). Первый из них, к началу Семилетней войны засидевшись в унтер-офицерах лейб-гвардии Семеновского полка, не участвовавшего в военных действиях, в поисках бранной славы вступил волонтером в обычный пехотный полк и отбыл на передовую. Отличившись под Кунерсдорфом и при взятии крепости Кольберг, Лихачев вернулся в гвардию в офицерском чине, после чего пошел в гору и уже в 1765 году был казанским вице-губернатором. Увы, болезнь и скорая смерть Ивана Васильевича положили конец этой счастливо развивавшейся карьере.
Фасад птичника в Сосновце. Начало 1830¬х. Рыбинский историко¬архитектурный и художественный музейзаповедник
Яков Иванович Лихачев, участник войны со Швецией 1788–1790 годов и польской кампании 1792 года, за пятнадцать лет поднялся от подпрапорщика до генерал-майора, а на рубеже Павловского и Александровского царствований около двух лет даже командовал Семеновским полком. Получив тяжелое ранение при Аустерлице, Яков вышел в отставку и удалился в имения, но во время Отечественной войны снова встал в строй во главе бригады ярославских ополченцев. Генерал преследовал французов в России и за ее пределами, участвовал в осаде Бреславля и Гамбурга, и его военные заслуги были вознаграждены золотой шпагой, украшенной алмазами, а также российским и прусским орденами.
Старший брат Якова Василий (1761–1802), у которого военная карьера не сложилась, предпочел выйти в отставку и заняться хозяйством. В мемуарной литературе он характеризуется как «очень достаточный и даже богатый человек», который «мало живал в Москве, а все больше в поместьях, вместе с женой в Ярославле, а особенности под Кашином, где у них была прекрасная усадьба, село Устиново». Однако несмотря на столь несхожие судьбы братьев, новую страницу в истории рода они открыли общими усилиями. Именно это поколение Лихачевых впервые серьезно обратилось к благоустройству своих родовых гнезд.
Главная фамильная усадьба по семейной традиции переходила к старшему в роду, поэтому в Устинове распоряжался брат Василий, и Якову Ивановичу пришлось озаботиться созданием собственной резиденции. Место для нее отставной генерал выбрал в дальнем северо-восточном углу Ярославской губернии, на землях, пожалованных Лихачевым на рубеже XVII–XVIII веков. Здесь, в пошехонской деревне Сосновец, он в 1800-х годах основал усадьбу, которая на целое столетие стала вторым из двух главных лихачевских имений.
В бывшей деревне, которая отныне стала «сельцом» — то есть поселением с помещичьей резиденцией, но без собственной церкви — появился барский дом с мезонином и ионической колоннадой вокруг парадного двора. Сооруженный из дерева, этот комплекс относился к кругу памятников архитектуры, изучение которых в настоящее время наиболее затруднено: из многих тысяч деревянных домов, некогда составлявших основной массив усадебного строительства в России, до XXI века дошли единицы. Сосновецкий дом тоже не уцелел, хотя обстоятельства его исчезновения были и не столь трагичны, как у большинства подобных построек, разобранных, сгоревших или рухнувших от ветхости в советские времена. В 1840-х годах Лихачевы выстроили на его месте трехэтажные кирпичные хоромы. Однако благодаря хозяйст-венной основательности Якова Ивановича и его наследников современному исследователю известен внешний облик первого барского дома в Сосновце. Лист с «фасадом заложенному дому в сельце Сосновце» был не только аккуратно сохранен Лихачевым, но и стал первым экспонатом своеобразной семейной коллекции. У владельцев усадьбы возник обычай тщательно документировать свое строительство, сберегая весь накапливавшийся проектный материал, в том числе и многочисленные неосуществленные варианты. В семейный архив стекались чертежи из нескольких фамильных поместий, но подавляющее большинство документов относилось к Сосновцу, где Лихачевы строились наиболее активно.
Основатель этого порядка Яков Иванович Лихачев пополнил коллекцию несколькими фасадами, но подлинного размаха строительству придать не успел. Генерал умер бездетным, и в управление имением вступила семья старшего брата Василия. Его дети Григорий и Иван, послужив в гвардии больше для приличия, чем ради воинской славы, вышли в отставку вскоре после восшествия на престол Николая I. Первым оставил службу в чине полковника старший, 29-летний конногвардеец Григорий Васильевич (1799 – после 1858).
Водворившись в Сосновце, он украсил барский дом лестницей со статуями львов и начал возведение хозяйственных построек, наглядно отразивших вкусы нового хозяина — человека просвещенного и не чуждого эстетических запросов. Григорий, до службы в полку успевший поучиться в Московском университете, предпочитал вращаться в артистических кругах обеих столиц, часто выезжал за границу, меценатствовал и баловался коллекционерством. В архитектуру усадьбы он привнес новомодный романтический оттенок. Птичник «для разной русской птицы» Григорий Васильевич хотел видеть не иначе как в виде готической капеллы. В более масштабных постройках пристрастия помещика находили выражение на уровне отдельных красноречивых деталей. При проектировании сосновецкого конного двора известный петербургский архитектор Л.И. Шарлемань-второй (1784–1845), создавший для Лихачева более десятка проектов, увенчал сдержанный классицистический фасад главного здания романтической зубчатой башенкой, а входы в боковые корпуса конюшен снабдил отдаленным сходством с перспективными порталами средневековых храмов.
Портрет Я.И. Лихачева. 1807. Рыбинский историко¬архитектурный и художественный музейзаповедник
Впрочем, фасады этого здания получили в итоге совсем иное оформление, в соответствии с вкусами нового владельца усадьбы — Ивана Лихачева (1801–1870). В середине 1830-х годов, после того как Иван тоже вышел в отставку, Григорий Васильевич передал Сосновец на его попечение и окончательно обосновался в Устинове, где решил создать образцовый производственный комплекс со складами, теплицами, зданиями для живности и перерабатывающих производств. Показательно, что из двухсот с лишним листов, составляющих сосновецкую коллекцию чертежей, к Кашинской усадьбе Лихачевых — самой почетной части родовых владений, родине всей кашинско-пошехонской ветви семейства — с уверенностью может быть отнесено только два. Это обстоятельство подтверждает известные по другим источникам факты из биографии Григория Васильевича, к этому времени уже несколько охладевшего к эстетическим экспериментам. Отныне его интересовал в основном экономический потенциал устиновской вотчины, насчитывавшей более 800 крепостных душ и дававший помещику возможность вести блестящий образ жизни и предаваться, по выражению из его переписки, «счастью космополита» вдалеке от родной усадьбы.
Интересы у братьев были разные, и столь же разный характер приобрели их строительные работы. Иван Васильевич решил укрепиться в своей глуши всерьез и надолго, а потому затеял в Сосновце строительство грандиозной по уездным меркам резиденции, стилистически выдержанной в несколько дробных формах позднего классицизма. Именно затеям Ивана Лихачева обязана своим происхождением основная часть сосновецкого собрания чертежей. Кроме мощного хозяйственного комплекса, в усадьбе сооружались триумфальные ворота, каланча с часами, больница с лекарским флигелем, а на рубеже 1840–1850-х годов — новый барский дом едва ли не дворцовых габаритов. Развивалось оранжерейное хозяйство, позволявшее сосновецким садовникам выращивать ананасы и персики, груши, шелковицу, грецкий орех. В усадьбе продолжали пополняться начатые еще Григорием Васильевичем коллекции картин и оружия, блестящее книжное собрание. Словом, освобождение крестьян Сосновец встретил в цветущем состоянии, на которое не слишком повлияла отмена крепостного права. Основу благополучия семьи и раньше составляли не урожаи, а усиленно насаждаемые перерабатывающие предприятия — винокуренные заводы и сыроварни, на которых могли трудиться и наемные рабочие. Что касается земледелия, то парк сельскохозяйственных машин в имении пополнялся постоянно, и на господской земле снаряженные по последнему слову техники батраки успешно конкурировали с крестьянами. Хотя сами помещики все более охладевали к хозяйству и передоверяли дела управляющим, организация производства в имениях Лихачевых всегда была образцовой. Правда, нового строительства там уже практически не велось. Для двух последних предреволюционных поколений потомков Ивана Васильевича сосновецкое собрание чертежей было уже не столько комплексом документов, имеющих практическое хозяйственное значение, столько одной из фамильных реликвий — памятником ушедшему дворянскому «золотому веку».
Подлинной катастрофой для этого уютного, хорошо отлаженного мирка стал 1917 год. После национализации в Устинове и Сосновце с их крупными скотными дворами, сыроварнями, теплицами и передовой сельхозтехникой решили организовать совхозы, чтобы не разрушать исправное хозяйство. Некоторое время система по инерции обеспечивала своим работникам некоторые элементы старорежимного шика наподобие собственных арбузов и дынь осенью и тепличных огурцов ранней весной. Затем хозяйства захирели и уже ничем не отличались от соседей. В картину новой жизни никак не вписывались «излишества», в разряд которых попадали дворянские парки и художественные ценности. Еще в 1920-х годах делались попытки держать скот в парадном вестибюле сосновецкого дома. А в 1980-х, когда из усадьбы был выведен дом престарелых, окрестные жители мгновенно растащили все, что осталось без присмотра — двери, рамы, даже старое железо с крыши. В прошлом остались и мощенная булыжником улица, развороченная тракторами, и «готические» парковые скамейки. Ныне усадьба Сосновец представляет собой полдюжины оголенных кирпичных остовов, естественное разрушение которых продолжается без какой-либо надежды на спасение.
Казалось бы, страница в истории усадебной архитектуры, свя-занная с Лихачевыми, утрачена безвозвратно. Однако все сосновецкое строительство живо и доступно исследователю во всей полноте, пусть только на бумаге. В пору революционного разгрома усадеб лихачевское собрание архитектурной графики избежало общей участи дворянских архивов благодаря самоотверженности музейных работников Рыбинска и Пошехонья. Ныне, изученное и введенное в научный оборот, оно позволяет исследователю заглянуть в мир усадьбы периода расцвета, благодаря чему забвение, охватившее ее, все-таки не является полным.