Екатеринбургская гранильная фабрика в XIX веке
Основанная в XVIII веке, Екатеринбургская гранильная фабрика в течение первой половины XIX столетия подверглась ряду административных преобразований. А. С. Строганов, президент Академии художеств и главный начальник Экспедиции мраморной ломки и приискания цветных камней, стремился преобразовать работу так, чтобы ускорить процесс производства изделий и уменьшить сумму расходов. Кроме того, он решил увеличить производство граненых самоцветов, которые имели спрос для создания перстней, серег и проч. ювелирных украшений в XIX веке. В 1804 году Экспедиция была переименована в Екатеринбургскую гранильную фабрику и Горнощитский мраморный завод. Строганов также предложил организовать специальный магазин в Петербурге для продажи изделий фабрики.
Ваза из калканской яшмы с бронзой. Екатеринбург. 1807 г.
В 1835 году было принято новое положение о гранильной фабрике и мраморном заводе, по которому в ведении Управления Екатеринбургской гранильной фабрики находились: шлифовальная и камнерезная фабрика в Екатеринбурге, Горнощитский мраморный завод, прииски твердых цветных драгоценных камней.
Екатеринбурская гранильная фабрика должна была обеспечивать изделиями из мрамора, яшм и др. твердых камней и гранеными драгоценными камнями царский двор, а кроме того, работала и по частным заказам. Директор Екатеринбургской гранильной фабрики выбирался, как правило, из горных инженеров; он имел двух помощников: по художественной части и по розыску новых месторождений цветных камней. Для поднятия художественного качества изделий при фабрике была создана специальная рисовальная школа.
На Горнощитском заводе находился постоянный смотритель, следивший за производством и порядком, заведовал добычей мрамора. По положению 1835 года рабочие шлифовальной и гранильной фабрик, а также Горнощитского завода приписывались к ним пожизненно. Реформы коснулись и архитектурных строений фабрик: камнерезная и шлифовальная фабрики в Екатеринбурге помещались в очень ветхом строении, поэтому в 1836 году были утверждены планы на возведение нового здания фабрики – его строительство было закончено в 1839 году.
На Екатеринбургской гранильной фабрике и Горнощитском мраморном заводе работали мастера, наследовавшие профессию отцов и передававшие ее детям, которые по положению 1835 года с 7 лет поступали «в звание школьника», а с 12 лет уже привлекались к работе. Тяжелые условия труда и вредность производства приводили к тому, что многие мастера страдали от болезней. Директор фабрики Миклашевский писал в 1860 году Кабинету: «Я до сих пор не встречал команды, в которой процентальное содержание больных было бы так велико, как на здешней фабрике; по медицинскому свидетельству, произведенному в апреле месяце сего года, оказалось людей, одержанных разными болезнями, 44 человека. Из них страдающих или настоящею уже легочною болезнью или органическим повреждением легких 35 человек, что составит на наличную команду одержимых разными болезнями 18 % и собственно чахоточных 14 %». Болезням были подвержены не только старые мастера, всю жизнь проработавшие на фабрике или заводе, но и молодые рабочие. Особенно тяжелым было положение малахитчиков: «Нельзя без особенного участия смотреть на молодых людей, которые с самых юных лет несут в себе уже вполне развившуюся чахотку», писал П. Миклашевский.
Чтобы обеспечить себя и свою семью, мастер, кроме 12-часового дня на предприятии, был вынужден работать и дома, хотя за сделанные дома изделия мастер не мог получить их действительную стоимость.
В Екатеринбурге к 1860-м годам торговля каменными изделиями сосредоточилась в руках скупщиков, которые покупали изделия у мастеров по заниженной цене и продавали втридорога. Рабочие периодически бежали с Екатеринбургской фабрики и Горнощитского завода.
Ваза из калканской яшмы. Екатеринбург. Мастер В. О. Коковин. 1809-1810 гг.
В XIX веке на Екатеринбургской гранильной фабрике произошли не только административные изменения, но и изменения в производственном оборудовании и в технике обработки твердых и мягких пород камня. В конце XVIII века В. Коковин спроектировал новую модель механизмов для гранильной фабрики, которые значительно облегчали работу по художественной обработке камня. В эти годы в техническом отношении Екатеринбургская гранильная фабрика была одной из наиболее передовых в России. Однако начиная с 1840-х годов ее развитие прекратилось.
Первоначальная обработка камней сводилась к обсечке их стальными инструментами, разрезке камня пилами из листового железа и сверлению железными сверлами. Все инструменты смачивались водой с наждаком. После грубой обработки камень передавался для детальной обработки на «обшарном» станке, где камень прижимался винтами к вертящемуся деревянному шкиву.
Если изделие имело круглую форму, то камень укреплялся в центре и пускался на круглый ход. С помощью деревянных и железных терок и брусков камень приобретал нужную форму. Изделия других форм обрабатывались шкивами, которые назывались «качалками» и дорабатывались вручную. После поделочной обработки изделия шлифовали измельченным наждаком и медными терками и полировали оловянными терками и шкивами, как правило, вручную. Для изделий, стенки которых украшались рельефными изображениями, вначале по рисунку создавалась модель из воска; фигуры рисовались на камне медным карандашом, намечались резцом и затем вытачивались с помощью «надносных и арматурных машинок», а затем шлифовались и полировались вручную.
Процесс изготовления любого камнерезного произведения был достаточно длительным: так, например, в 1830 40-х годах на изготовление большой малахитовой чаши ушло 4 года, а на изготовление торшера из серо-зеленой яшмы – 11 лет (на торшере есть надпись: «Екатеринбург. Работа начата в 1848 году. Окончена в 1859 году. Мастер Г. Налимов»). Столь продолжительный срок изготовления изделия обусловлен свойствами камней (их хрупкостью и твердостью), а также несовершенством используемых технологий (например, хрупкость калканской яшмы не позволяла обрабатывать ее обсечкой, а имеющимися механизмами нельзя было обрабатывать яшму быстро, т. к. пилы гнулись и ломались). Иногда в процессе изготовления изделия из-за специфики камня приходилось изменять задуманную форму.
В первой половине XIX века на Екатеринбургской гранильной фабрике изготавливали изделия из различных пород твердых декоративных камней, которыми богат Урал. Вазы и чаши занимают первое место среди прочих изделий фабрики этого времени. Их делали из голубоватой темно-волнистой яшмы, голубоватой темной струйчатой, палевой, малиновой яшм, темно-зеленого порфира, розового и вишневого орлеца-родонита, зеленого малахита и проч. Среди ваз, выпущенных Екатеринбургской гранильной фабрикой, часто можно встретить варианты одного и того же рисунка, будь то круглая или овальная неглубокая чаша или ваза «Медичи»: варьируются или пропорции изделия, или его декоративная отделка.
Чаша из калканской яшмы. 1851 г. Екатеринбургская гранильная фабрика.
В первой половине XIX века на Екатеринбургской гранильной фабрике работал один из наиболее выдающихся потомственных камнерезов Василий Остафьевич Коковин. Он не только хорошо знал специфику работы с камнем, но и был изобретателем: в 1807 году он «изобрел и устроил для разрезывания на больших, тяжелых вещах разных орнаментов надносные резные четыре машины, кои против прежнего действия поспешностью по крайней мере удваивают резные работы и сберегают целость резных вещей».
Изобретение В. Коковина было настоящим открытием в области художественной обработки камня, оказавшим важное влияние на развитие камнерезного искусства в России и на формирование облика изделий из цветного камня в XIX веке. Изобретение В. Коковина давало возможность не только выточить предмет, но и украсить его резным орнаментом из такого твердого материала, как яшма, особенно калканская.
Кроме того, Коковин изобрел около 10 различных приспособлений и машин для обработки твердых камней. В 1809-1810 годы Коковин выполнил 4 яшмовые вазы. Две из них сделаны из серо-зеленой яшмы в форме низких приземистых кубков с крышками; они были украшены тончайшей резьбой в виде листов аканта и плетенки, перевязанной лентой. Это наиболее ранний образец орнаментальной резьбы на каменных вещах. Вазы имеют подпись мастера и даты: 1809 и 1810 год, что является редкостью, т. к. мастера не имели права подписывать свои изделия. Надпись скрыта в месте соединения ножки с вазой, поэтому обнаружили ее лишь в 1956 году; до этого ваза считалась произведением второй половины XIX века, когда была освоена техника резьбы по твердому камню.
Значительная роль в развитии уральского камнерезного искусства 1800-1861 годов принадлежит также и Гавриле Фирсовичу Налимову (1807 1867), потомственному камнерезу. Его отец поступил на фабрику в 15 лет, был превосходным мастером и в конце XVIII века руководил классом «резного художества». Сам Г. Налимов был отдан в «обучение рисованию и леплению», в котором преуспел: оригинальные проекты Г. Налимова не сохрнились, но сохранились многочисленные его копии, сделанные с присылаемых оригиналов. Налимов первосходно знал технологию обработки каждого сорта камня и технику «русской мозаики». Произведения, выполненные под его руководством, отличаются техническим совершенством и умелым использованием полировки, выявляющей краски и узор камня. В 1830 1850-х годах Налимов руководил созданием на Екатеринбургской фабрике всех наиболее значительных произведений.
А. С. Строганов уделял много внимания улучшению технического оснащения гранильных фабрик и повышению качественности художественной обработки камня. Для улучшения художественного уровня изделий он не только привлекал к работе виднейших архитекторов, но и посылал уральских мастеров учиться в Академию художеств за казенный счет, например, сына В. Коковина – Якова. Яков Коковин проучился в Академии 7 лет, в течение которых был неоднократно поощряем медалями, а по окончании Академии – золотой медалью. Под его руководством было создано большое количество камнерезных произведений по заказам для Петрбурга, а многие выполнялись непосредственно по его рисункам. С 1818 по 1835 год Я. Коковин был начальником фабрики. На посту начальника Екатеринбургской фабрики его сменил Иван Иванович Вейц.
Для уральского камнерезного дела первая половина XIX века – время расцвета и пора наивысших достижений. В эти годы с уральскими мастерами сотрудничают крупнейшие архитекторы России, совершенствуется техника обработки камня.
Вазочка-корзинка из сургучной яшмы. Екатеринбург. 1888 г.
Это был блестящий расцвет, которого фабрика потом уже никогда не достигала. В 1860-х годах нехватка рабочих, огромные затраты на субсидирование и организацию экспедиций по розыскам и добыче камня, трудоемкость и дороговизна производства камнерезных изделий привели к тому, что встал вопрос о закрытии Екатеринбургской фабрики. Она была признана нерентабельным предприятием, неспособным перейти на новые условия; продукция фабрики сбывалась плохо из-за своей дороговизны.
Фабрику хотели закрыть, и П. Миклашевский, директор Екатеринбургской фабрики, отстаивал ее в переписке с Кабинетом в 1861 году. «Было бы достойно сожаления закрыть Екатеринбургскую гранильную фабрику, доставившую столь много изящных изделий. Действительно: поставленная необыкновенно выгодно на рубеже Европы и Азии, почти в центре Уральского хребта, столь богатого произведениями царства ископаемого, фабрика эта, невзирая на 100-летнее свое существование, едва только коснулась этого богатства; в этот длительный промежуток времени она создала и упрочила в России камнерезное производство как самостоятельное искусство, не встречающее подражания в целой Европе, а снабжая Двор произведениями, которые ни за какие деньги не может иметь ни один из венценосцев, удовлетворяет уже тем чувству национальной гордости. Конечно, фабрика эта не приносила до сих пор никаких материальных выгод, но не в этом заключалась цель ее, изящные произведения из камня, перед которыми ничтожно даже сокрушающее влияние времени... останутся навсегда памятниками искусства, некогда процветавшего в России».
Фабрика не была закрыта, но во второй половине XIX века она уже не поднималась до того уровня, на котором находилась в период своего расцвета. В 60-70-е годыXIX века начинается увлечение стилизациями под древнерусское искусство. Александр Иванович Лютин (1814 1880) возглавлял фабрику после Миклашевского. Лютин окончил Академию художеств, был направлен на Екатеринбургскую фабрику для художественного руководства, после смерти Миклашевского стал директором. С конца 40-х – начала 50-х годов по его проектам и рисункам были созданы чаши, вазы, камины, богато декорированные орнаментами, а также мозаичные столешницы.
Екатеринбургская гранильная фабрика, несмотря на все сложности, продолжала существовать. И если ее продукция не всегда отличалась художественным вкусом, то в техническом отношении она была безупречна: в начале XX века изделия Екатеринбургской фабрики участвовали в международных выставках, где поощрялись за высокое качество.