Королевы бриллиантов
В 1907 году в Петербурге, в здании Мариинского театра, проходило не совсем обычное мероприятие - конкурс бриллиантов. В жюри были петербургские ювелиры К. Бок и К. Ган. Когда их спросили, кто из артисток славится своими камнями, ответ прозвучал такой: «Во-первых, Кавальери и Отеро… Они настоящие «королевы бриллиантов». Одно изумрудное колье у Кавальери стоит баснословных денег…» (Петербургская газета. 23 февр. 1907).
Лина Кавальери и Каролина Отеро - эти имена были хорошо известны в дореволюционной России. Они принадлежали звездами, сделавшими карьеру на сцене знаменитого «Фоли-Бержер». Их наперебой приглашали в лучшие кафешантаны Европы. Высокие гонорары парижских этуалей отчасти объяснялись и величиной расходов: для сцены нужны были собственные очень дорогие костюмы. Помимо всего, первоклассная этуаль была обязана иметь, по крайней мере, тысяч на 10-15 бриллиантов.
С особым удовольствием иностранные артистки принимали ангажементы в Россию, так как русская публика славилась радушием и особой щедростью на подарки. О щедрости русских поклонников ходили легенды. Одна кафешантанная звездочка побывала в Музее бенефисных подношений у тенора Мазини, где самое почетное место занимали подарки из России: шубы из собольего меха от москвичей и петербуржцев, по 7 тысяч рублей каждая, драгоценный зонтик с золотой ручкой, усыпанной бриллиантами, рубинами и яхонтами. Не меньшее впечатление произвело на нее рубиновое ожерелье ценой в 60 тысяч рублей, которым Лина Кавальери поражала всех на модных курортах, - ей оно также было поднесено одним из поклонников во время гастролей в России.
Впервые Кавальери появилась в России летом 1897 года на сцене Крестовского сада как знаменитая певица и красавица, произведшая фурор в Париже. Публика ломилась на представления с ее участием. Итальянка имела шумный успех и тут же получила ангажемент на будущий год от владельца столичного «Аквариума». Для большей интриги он пригласил одновременно и другую звезду «Фоли-Бержер» - знаменитую испанскую танцовщицу и певицу, красавицу-куртизанку Отеро, русские поклонники которой стонали: «Разори меня, но не покидай меня!» И Отеро разоряла, превращая великосветских воздыхателей в дорогие безделушки: бирюза на плече - это бывший банкир, бриллианты, изумруды, рубины - все когда-то были европейской золотой молодежью.
Гастроли 1898 года в «Аквариуме» стали настоящим триумфом молодой итальянки. На одних подмостках появились две соперницы: обе неоднократно премированы за красоту, обе поют и танцуют. Отеро выступала в Петербурге не первый раз и уже имела своих поклонников. О Кавальери же узнали лишь год назад. Всего на неделю гастролировала она в Петербурге. Публика не успела ее оценить по достоинству. Как победить более опытную соперницу, давно носящую титул La Belle(красавицы) и «королевы бриллиантов»? Присутствовавшие на этом экстраординарном концерте, одновременно и «конкурсе двух красавиц», разделились на две партии "отеристов" и "кавальеристов".
Когда Лина появилась после знаменитой испанки в сопровождении девяти музыкантов и танцоров, зал затаил дыхание: молодая красавица была буквально усыпана бриллиантами. Сергей Юрьевич Левик в «Записках оперного певца» (М., 1962. С. 173) говорит, что она разительно отличалась от бойкой парижской шансонетки своей необыкновенной грацией и какой-то наивностью, а танцевала не откровенно вызывающе, как Отеро, но с «детской простотой и изяществом». Кавальери вызывали на бис без конца, на что она любезно соглашалась. И четыре огромные корзины цветов стали ей достойной наградой.
Драгоценности Отеро и Кавальери не остались незамеченными. «Обе певицы имели большой ювелирный успех, истинное первенство которого может определить разве только опытный ломбардный оценщик или хозяин бриллиантового магазина. Трудно сказать, которая из ювелирных див лучше - испанская или итальянская» - писала «Петербургская газета» 22 июля 1898 года.
С каждым днем успех Кавальери становился все прочнее. Дирекция «Аквариума» стала выпускать Кавальери первой, до выхода Отеро. Гордой испанке это не понравилось, она попыталась восстановить свой прежний статус «недосягаемой» и наотрез отказалась петь после Кавальери. «Я знаю, почему она хочет выступать первой, ее бриллианты после моих потеряют в блеске!» - опрометчиво заявила испанка. И Лина решила доказать, что дело совсем не в этом. Эпизод во время летних гастролей 1898 года, подробно описанный «Петербургским листком» (9 авг. 1898) стал легендой. Правда, иногда его связывают с другими актрисами эпохи модерн.
«Нам известен один только пример, когда женщина, жаждавшая показать себя в самом выгодном свете и произвести сенсацию, отказалась от удовольствия надеть свои драгоценности, - писал «Новый журнал иностранной литературы, искусства и науки» (№ 7) в 1903 году. - То была певица. Ей пришлось состязаться с танцовщицей. Обе владели редкими драгоценностями. Их не раз видели разукрашенными до кончиков пальцев. В том случае, о котором идет речь, им приходилось по программе концертного зала следовать одной за другою. Первая выступала танцовщица. Она была унизана бриллиантами, увита изумрудами, окаймлена рубинами, перевязана жемчужными нитями, такими, какими сказочный халиф ловил, как арканом, хорошеньких женщин. Это было самым простым средством для женщины, имеющей шкатулку с драгоценностями. Певица же поступила более хитроумно. Говорят, что она действовала по совету мужчины. Она выступила на сцене просто одетая, вся в белом, как ангел. За нею следовала ее горничная, на которой были надеты все ее драгоценности. То было торжество неукрашенной красоты. Но что лучше всего - это было умно!»
Несомненно, «певица» - это Кавальери (в 1903 г. она была уже не кафешантанной, а оперной певицей), а «танцовщица» - Отеро. По свидетельству очевидца, опубликовавшего свои впечатления в «Петербургском листке» (20 авг. 1898), итальянка появилась на сцене «Аквариума» «без всяких украшений, каковыми по обыкновению усыпана» и с громадным успехом спела цыганский романс «Очи черные», Отеро - «пела по-французски и блистала так же, как ее бриллианты». Кавальери доказала, что она невероятно красива и без драгоценной оправы.
Однако и позиции «бриллиантовой королевы» она сдавать не собиралась. О великолепном туалете Кавальери, который был заказан в Париже для бенефиса, завершавшего ее гастроли в «Аквариуме», начали говорить задолго до этого знаменательного вечера. Как выглядел костюм, держалось в строжайшей тайне, но стоимость его впечатляла - 40 тысяч рублей! Единственное, что было известно наверняка: он отделан настоящими бриллиантами и жемчугами.
26 августа 1898 года «Петербургский листок» представил подробное описание бенефиса Лиины Кавальери. «…С потолка спускается какой-то шар из цветов в человеческий рост, и на сцену подают корзины цветов - одну, другую, третью, дюжину корзин самых причудливых фасонов. Но вот и Кавальери. Театр дрогнул от рукоплесканий, когда бенефициантка появилась на сцене в гондоле, покрытой цветами. Ее хорошенькая головка как нельзя более гармонирует с ее драгоценным туалетом. Ей аплодируют и подносят массу цветов». В одной из корзин бенефициантке был поднесен парюр из изумруда, который, «по мнению знатоков, стоит свыше 150 тысяч рублей». Кроме того, она получила еще и рубиновый гарнитур стоимостью 60 тысяч рублей (тот самый, которому позавидовала иностранная звездочка).
Драгоценности Кавальери всегда были в центре внимания, они привлекали людей не меньше, чем ее красота и роскошные туалеты. Стоило ей остановиться, вокруг образовалась стена любопытных, которые «с завистью смотрели на бриллианты и туалет итальянки». Обозреватель «Петербургского листка», видимо, неплохо разбирающийся в драгоценных камнях, уточнял, что она «буквально усыпана крупными изумрудами»(20 дек. 1898).
В феврале 1899 года состоялся бал-маскарад в Мариинском театре. Кавальери была ослепительно хороша в «роскошном красном атласном платье, покрытом красными кружевами, с колье и ривьерой из бриллиантов на шее», завершал наряд черный эгрет, украшенный «бантом Louis XV со звездой из бриллиантов» (Петербургская газета. 22 февр. 1899).
Появление Кавальери всегда вызывало сенсацию, потому она везде была желанной гостьей. В декабре 1899 года модный тогда ресторан «Медведь» пригласил Лину на открытие нового зала на Большой Конюшенной. «Когда она вошла, раздался гул восхищения. На итальянской красавице было надето бриллиантов, по самой скромной оценке, тысяч на двести. Голову ее украшала огромная диадема, шириною во весь лоб, из крупных бриллиантов, поднимавшихся очень высоко в виде передней части короны; на всю грудь, открытую, благодаря сильно декольтированному платью, спускалось ожерелье из нескольких рядов солитеров и сапфиров, а к корсажу на груди был приколот лист, также из бриллиантов и сапфиров, величиною и формою в натуральный лист каштана.Несомненно, теперь эта "королева бриллиантов" перещеголяла свою соперницу Отеро!..» (Петербургская газета. 6 дек. 1899).
В это время ее «верным и щедрым покровителем» был князь Александр Барятинский, внучатый племянник знаменитого фельдмаршала. В своих мемуарах, неопубликованных, но ставших достоянием газетчиков, Лина Кавальери рассказывает романтическую историю о необыкновенном поклоннике-кучере, который в Париже отвозил ее после спектакля домой. Расплачиваясь, она обыкновенно давала ему франк «на чай», но однажды ошиблась и дала золотой. Через два дня Лина получила золотую коробочку, украшенную бриллиантами, а в ней находились все деньги, данные кучеру «на чай», включая и золотой. «Кучером» был влюбленный русский князь, который затем засыпал ее бриллиантами и прочими подарками.
Благодаря Барятинскому Кавальери смогла заняться оперным пением и покинуть кафешантан. Когда она стала примадонной оперной сцены, публика продолжала ходить «смотреть Кавальери», поскольку ее костюмы и драгоценности по-прежнему вызывали любопытство и изумление. Музыкальный критик «Петербургской газеты» (14 янв. 1909) не без ехидства заявлял, что ювелиры считают Кавальери «обладательницей самых дорогих бриллиантов и самой блестящей, в буквальном смысле, Виолеттой в «Травиате»…».
В Харькове драгоценности Кавальери вызвали такой ажиотаж, что полицейские власти после первого гастрольного спектакля посоветовали сдавать их на хранение в сейф гостиницы «во избежание нападения на нее с целью грабежа», поскольку в городе, как писала киевская газета «Последние новости» (28 апр. 1906), «носились слухи о присутствии любителей легкой наживы, решивших воспользоваться сутолокой с целью ограбить артистку, бриллианты которой представляют для этих господ весьма заманчивую приманку».
Отважная итальянка поступила по-своему. В своих воспоминаниях «Мои истины» Кавальери писала: «Перед самым началом спектакля я подумала, что, принимая во внимание преклонение русского народа перед артистами, все мои драгоценности в тот тревожный вечер могли быть в большей безопасности на мне, чем в сейфе гостиницы. Я предстала перед изумленной публикой буквально с головы до ног покрытая моими жемчугами, бриллиантами, рубинами и сапфирами - частью надетыми, частью нашитыми на костюм» (Cavalieri L. Le Mie Verita. Roma, 1936. С. 134). Ее героиня - хрупкая Виолетта в тот вечер была увита драгоценностями на сумму свыше трех миллионов рублей…
На первом представлении оперы Массне «Таис» в Петербурге «все взоры были устремлены на Лину Кавальери-Таис, о костюмах которой рассказывались чудеса». Это была любимая роль Кавальери, костюмы своей героини она подбирала с особой тщательностью, и они поражали зрителей своей роскошью. «В первом акте очень эффектно ее появление, завернутой в голубую шаль, которую артистка сбрасывает с себя и остается в совершенно прозрачном, из легкого шелкового газа, костюме, на голове очень красивый стильный золотой головной убор и вокруг талии - золотой египетский пояс, осыпанный бриллиантами и изумрудами» (Петербургская газета. 15 март. 1906).
Множество портретов Лины Кавальери, относящихся к разным периодам жизни, изображают ее с тремя длинными нитками жемчуга с бриллиантовыми вставками и подвесками. Эти жемчуга были ее своеобразной визитной карточкой - их обязательно изображали на шаржах и карикатурных портретах Кавальери. Впервые они появляются на фотографиях 1898 года, именно тогда в свете начали поговаривать о романе «представителя старинной дворянской фамилии» с кафешантанной «звездочкой». Александр Барятинский, выпускник Пажеского корпуса, офицер Нижегородского драгунского полка был наследником миллионного состояния князей Барятинских. Это позволяло ему вести широкую жизнь русского барина в кредит. Родители выплачивали ему лишь 24 тысячи рублей в год. Ожерелье из самых редких жемчужин было заказано им у Фаберже и оценивалось в 180 тысяч рублей. Наличными князь выплатил сравнительно небольшую часть его стоимости, а на остальное в векселях на разные сроки. В кредит заказывал Барятинский для своей возлюбленной драгоценности у Гана, экипажи у Мейзе, меха у Лелянова.
Известно, что в 1901 году (после того, как Кавальери и Барятинский расстались), итальянский капиталист, почитатель таланта певицы, также подарил ей жемчужное ожерелье в миллион лир. Коллекцию драгоценностей певицы пополняли каждый год еще и бенефисные подношения русских театралов: изделия фирмы Фаберже, бриллиантовые украшения, стоимость которых превышала 20 тысяч рублей, кольцо с изумрудом, осыпанное бриллиантами, стоимостью в 15 тысяч рублей и многое, многое другое. В отличие отОтеро, которая имела непреодолимую страсть к рулетке и в казино Монте-Карло оставляла не только наличность, но и драгоценности, Кавальери хранила подарки как память о людях, любивших ее. В 1915 году она снялась в немом фильме. «Петроградский киножурнал» (1-4 февр. 1916) в заметке, посвященной этому фильму, сообщал: «Заглавную роль исполняет знаменитая красавица, известная под именем Царицы жемчугов, Лина Кавальери. На экране фигурируют собственная вилла «первой красавицы Рима и мира», три нитки жемчуга в 2 миллиона франков, и накидка из шеншелей в 250 тысяч, костюмы (их 40) Пакэна. На героине все ее драгоценности и, между прочим, знаменитое бриллиантовое ожерелье».
После трагической гибели во Флоренции в 1944 году, ходили слухи, что бомба попала в дом Кавальери именно в тот момент, когда она вернулась за своей шкатулкой с драгоценностями.
Образ красавицы Лины Кавальери до сих пор вдохновляет дизайнеров ювелирных изделий. Так, американка Нэнси Хауленд серию своих ожерелий и браслетов, представляя в Интернете, «надевает» на фотографические изображения «всесветной красавицы». Судьба драгоценных украшений, принадлежавших Кавальери, нам неизвестна. Их могла уничтожить война, могли переделать на более современные украшения. Но с другой стороны, не исключено, что сокровища эти и по сей день находятся в частных коллекциях, или у антикваров. Быть может, и сейчас ласкают чей-то взор изумительное бриллиантовое колье или роскошная изумрудная тиара, хранящие память о самой красивой женщине, когда-либо носившей их.