УШАКОВ И НЕЛЬСОН

После отъезда братьев Литта из Петербурга внимание Павла I сосредоточивается на Мальте.

Остров госпитальеров, несомненно, занимал определенное место в политических расчетах русского императора. При их оценке зарубежные исследователи истории Ордена Св. Иоанна традиционно исходят из концепции экспансионистского характера политики русского царизма в Средиземноморье. Многие {121} из них считают, что Мальта привлекла внимание Павла I как удобная военно-морская база в центральной части Средиземного моря 71. Важно отметить, что большинство как русских дореволюционных, так и советских историков подчеркивают интерес царизма прежде всего к району Восточного Средиземноморья, связанный с борьбой России за свободу мореплавания и проливы Босфор и Дарданеллы, а также с поддержкой освободительного движения народов Балканского полуострова и Греции, имевшего антиосманскую и панславянскую окраску. Правда, это относится к периоду до конца XVIII века. Что касается „грани веков” и первой половины XIX века, то советский исследователь А. Л. Шапиро отмечает зарождение новой тенденции, выразившейся в том, что „царизм стал проявлять серьезный интерес ко всем районам Средиземноморья, которые могли служить плацдармом для проникновения французов или англичан во владения Османской империи, в Черное море и к русской днестровской границе” 72.

Здесь важно отметить, что тенденция, на которую указывает А. Л. Шапиро, дальнейшего развития на протяжении XIX века в целом не получила. Это, на наш взгляд, подтверждает высказанное ранее замечание об аномальном, не характерном для русской внешней политики подходе Павла I к сложному комплексу проблем, наслоившихся вокруг Мальты. Военное присутствие России в Средиземном море в XIX веке оставалось спорадическим, связанным прежде всего с русско-турецкими войнами. Отсюда следует, что политику Павла I в отношении Мальты целесообразно рассматривать в контексте реальной обстановки, сложившейся в регионе в конце XVIII века. „Французская революция рассматривает Средиземное море как свое море и намерена в нем господствовать”, — заявил Наполеона октябре 1797 года, задолго до появления в этом районе эскадры Ф. Ф. Ушакова. Это было прямым вызовом другим морским державам, затрагивало интересы России в Восточном Средиземноморье. У Павла появился план использовать Мальту и Орден Св. Иоанна в борьбе против растущей агрессивности французской революции. Однако логика военно-политической борьбы вокруг Мальты завела его дальше, чем того требовали национальные интересы России. Вот как это получилось.

На первых порах Павел стремился действовать, в том числе и в средиземноморских делах, в рамках антифранцузской коалиции, заключенной еще при жизни Екатерины II. Ведущую роль в ней играла Австрия. Однако подписание в октябре 1797 года Кампоформийского мира между Францией и Австрией, согласно {122} которому Бонапарту удалось добиться от министра иностранных дел Австрии Л. Кобенцля согласия на все свои требования, привело в замешательство Павла I и его окружение. „Легко судить можете, — писал вице-канцлеру Н. П. Панину А. Б. Куракин, — сколь вообще сие событие всякое ожидание наше превосходит и нам неприятно быть должно, а особливо по приобретении французами на Средиземном море Венецианских островов, где, без сомнения, постараются они возмутить греков и албанцев и рассадить зверские свои правила и в Турции, и если, к несчастью, в том преуспеют, и Порта, не усмотрев угрожаемую ей гибель, им в том не воспрепятствует, то можно легко заключить о пагубных следствиях по вреду и нашему делу из того произойти могущих”  73.

Кампоформийский мир заставил Павла I серьезно задуматься о позициях в Восточном Средиземноморье, приобретенных Россией в результате победы над Турцией в войне 1787—1791 годов. 5 марта 1798 г. Павел обратился к Австрии, Англии, Пруссии и Дании с предложением создать коалицию для обеспечения Европы от зол, ей угрожающих”. Формирование новой антифранцузской коалиции ускорили захват Францией Мальты и высадку французских войск в принадлежавшем Турции Египте (июнь — июль 1798 г.). Интересы борьбы против общего врага создали весомые предпосылки для сближения старых соперников — Англии и Турции. 23 декабря 1798 г. был заключен русско-турецкий договор, к которому через два дня присоединилась Англия. „Надобно же вырость таким уродом, чтобы произвести вещь, какой я не только на своем министерстве, но и на веку своем видеть не чаял, т. е. союз наш с Портой” 74, — с удивлением писал в эти дни А. А. Безбородко.

Осенью 1798 года объединенная русско-турецкая эскадра под командованием адмирала Ф. Ф. Ушакова вышла из Константинополя по направлению к захваченным Францией Ионическим островам. В феврале 1799 года флот Ушакова взял штурмом хорошо укрепленную крепость на острове Корфу.

Еще в декабре 1798 года через английского посла в Петербурге Витворта было условлено, что после взятия Корфу эскадра Ф. Ф. Ушакова поддержит Нельсона, осаждавшего Мальту. В текст союзного договора России и Неаполя от 29 декабря 1798 г. была включена сепаратная статья, в силу которой Россия, Англия и Неаполь после освобождения острова от французов должны были ввести на Мальту свои гарнизоны в равном количестве. 31 декабря, через два дня после подписания договора, было условлено, что русский гарнизон численностью в три гренадерских {123} батальона и 300 артиллеристов займет Валлетту. По договоренности трех держав верховная власть на Мальте должна была принадлежать военному совету во главе с представителем русского командования. Это последнее соглашение не было подписано и носило, очевидно, характер устной (вербальной) договоренности. Его копия сохранилась в русских архивах в виде приложения к корреспонденции неаполитанского посла в Петербурге герцога Серракаприола 75.

В работах английских историков притязания Павла I на Мальту представляются как явившиеся полной неожиданностью для английской дипломатии. Между тем сохранившиеся архивные документы свидетельствуют об обратном. Стремясь побудить Павла к активным действиям в составе антифранцузской коалиции, английские дипломаты в Лондоне и Петербурге заверяли русского императора, что готовы способствовать установлению прочного англо-русско-неаполитанского контроля над Мальтой. Более того, статс-секретарь по иностранным делам В. Гринвил заявлял в декабре 1798 года русскому послу в Лондоне С. Р. Воронцову, что „если Павел пожелает получить Мальту”, то Англия „с искренним удовольствием на это согласится". В таком же духе был проинструктирован и английский посол в Петербурге Ч. Витворт. „Король отрекается за себя от всякой мысли или желания удержать за собой Мальту как британское владение” 76, — писал ему Гринвил в начале 1799 года. 24 декабря 1798 г. английский посол официально информировал А. А. Безбородко о предложении лондонского кабинета ввести на Мальту военные гарнизоны трех союзных держав — Англии, России и Неаполя.

Необходимо заметить, что во всех этих комбинациях упоминание о Неаполе было чисто номинальным. В начале 1799 года король Неаполя Фердинанд IV был вынужден покинуть свою столицу, к которой подступали французские войска. Таким образом, реально шла речь об установлении англо-русского контроля над Мальтой.

Ход дальнейших событий можно правильно оценить лишь с учетом того обстоятельства, что ни в английском правительстве, ни среди лордов адмиралтейства не было единства в вопросе о допуске русских войск на Мальту. Когда в январе 1799 года в русских газетах был опубликован указ Павла I о назначении князя Дмитрия Волконского, входившего в состав эскадры Ф. Ф. Ушакова, начальником гарнизона Мальты, Ч. Витворт заявил протест. С согласия Павла текст указа был изменен. Д. Волконский был назван не начальником гарнизона, а командующим русскими войсками на Мальте. {124}

Одним из наиболее упорных противников идеи Гринвила об установлении совместного с Россией контроля над Мальтой был адмирал Нельсон. Он прямо заявлял о том, что обладание Мальтой „даст большое влияние на Левант и на всю южную часть Италии. Из этих соображений я надеюсь, что мы ее никогда не отдадим” 77. В то же время, будучи заинтересован в совместных операциях с блестяще зарекомендовавшим себя флотом Ф. Ф. Ушакова, Нельсон предпочитал лавировать. Еще в начале 1799 года он отдал секретное распоряжение капитану своего флагманского корабля Александру Боллу встать во главе управления островом после его освобождения. Однако в марте того же года Нельсон счел за лучшее дать уклончивый ответ на обращение мальтийских представителей с просьбой установить протекторат Великобритании над Мальтой.

Пока шли русско-английские переговоры о Мальте, Нельсон явно не спешил переходить от осады острова к активным действиям. Трехтысячный французский гарнизон во главе с генералом Вобуа, укрывшийся за неприступными стенами Валлетты, сдаваться не собирался, хотя с осени 1798 года ему приходилось вести войну на два фронта: против мальтийского населения, поднявшего 3 сентября антифранцузское восстание, и против плотно блокировавшего вход в Большую гавань отряда из трех 74-пушечных английских кораблей под командованием Александра Болла. Однако, зная характер Нельсона, трудно поверить, что упорное сопротивление французов явилось основной причиной его неторопливых действий в отношении Мальты. В планы знаменитого флотоводца, конечно же, не входило отвоевывать Мальту для русских или для Неаполя.

И Нельсону, и Александру Боллу было хорошо известно, что зимой — весной 1799 года уже около 10 тысяч мальтийцев встали под ружье и сражались против французского гарнизона. Они провозгласили себя подданными короля Неаполя, и весело раскрашенные неаполитанские флаги были вывешены из окон домов Валлетты. Население, находившееся внутри крепости, начало кампанию саботажа и гражданского неповиновения 78.

Знали англичане и о том, что в январе 1799 года небольшая группа мальтийцев во главе с бывшим ранее на русской службе капитаном Вильямом Лоренцо сделала попытку захватить форт Рикасолли и поднять на нем русский флаг. По приказу Вобуа Лоренцо был расстрелян, так и не назвав своих единомышленников.

10 апреля 1799 г. Болл, явно пытаясь ослабить союз между Неаполем и Россией, информировал Фердинанда IV о том, что {125} Павел I был готов предоставить Мальте дотацию в миллион дукатов.

В августе 1799 года Ф. Ф. Ушаков предлагал Нельсону помощь в осаде Валлетты, однако Нельсон сам отклонил это предложение, ответив, что время для решительных действий еще не наступило 79.

В конце октября 1799 года Нельсон появляется возле Мальты, чтобы лично оценить ситуацию. Понимая, что сил английского флота недостаточно для взятия Валлетты, он предлагает Ф. Ф. Ушакову соединить русскую и английскую эскадры для штурма города. Однако на этот раз не торопится Ушаков. Летом 1799 года отряд кораблей его эскадры под командованием капитана А. А. Сорокина, действуя совместно с англичанами, помогает восстановить королевскую власть в Неаполе. В сентябре Ф. Ф. Ушаков во главе своей эскадры прибывает в Неаполитанскую бухту. Здесь его и застает обращение Нельсона. Однако положение Фердинанда IV еще слишком непрочно, чтобы 17-тысячный отряд русских войск покинул Неаполь и мог принять участие в боевых действиях на Мальте.

При рассмотрении линии поведения, выбранной Ф. Ф. Ушаковым, принято указывать на крайне натянутые отношения, сложившиеся у него с Нельсоном. Действительно, как убедительно показал В. Г. Трухановский, между двумя великими полководцами существовало острое соперничество 80. Однако не это было главной причиной отказа России оказать помощь Великобритании в овладении Мальтой. В Петербурге давно уже нарастало раздражение „эгоизмом” английского союзника, заботившегося лишь о своих односторонних выгодах. 23 октября 1799 г. оно вылилось в императорский указ, предписывавший Ф. Ф. Ушакову вернуться с эскадрой в Черное море 81. Этот указ был получен Ушаковым в Мессине 22 декабря 1799 г. И сам Ушаков, и союзники могли только догадываться, что Павел начал готовить выход из второй коалиции.

За три дня до этого, 19 декабря 1799 г., на Мальте появляется новый русский посол в Неаполе А. Я. Италинский. В соответствии с имевшимися у него инструкциями он предлагает Александру Боллу заключить соглашение о разделе сфер влияния на Мальте, по которому России отводилась Валлетта и Флориана, Неаполю — Биргу и Сенглеа, а Великобритании — форты Рикассоли и Тинье. Болл отказался рассматривать это предложение, указав, что на Мальте не было русского гарнизона. Тогда Италинский встретился с представителями мальтийского населения, информировал их об избрании Павла I великим магистром {126} и зачитал протокол о намерении Павла назначить главу мальтийской администрации. Однако настроения мальтийцев к этому времени претерпели изменения. Представители просили Италинского передать в Петербург, что они желают назначения генерал-губернатором Мальты Александра Болла, который успел завоевать среди мальтийцев широкую популярность, оказывая им военную и финансовую помощь в борьбе против французов 82.

10 апреля 1800 г., когда эскадра Ф. Ф. Ушакова вновь находилась у берегов Корфу, командующим был получен новый императорский указ, в котором, в частности, говорилось, что „по полученным известиям, Мальта взята соединенными эскадрами, о чем он (Ф. Ф. Ушаков. — П. П.) должен лучше знать. В таком случае следовало ему со всеми пятью батальонами сухопутного войска (3 Волконского и 2 Бороздина), и по условиям союзных держав, оставить их в Мальте для содержания караулов в крепостях. Генерал-лейтенанту князю Волконскому быть комендантом, а генерал-лейтенанту Бороздину возвратиться своей особою с эскадрой Ушакова в Россию. При этом оставить на Мальте то число кораблей и фрегатов, какое для крейсерства нужно будет” 83.

Полученные в Петербурге сведения о взятии англичанами Мальты не соответствовали действительности. Об этом Ушакову доложил вице-адмирал Карцев, ходивший по его поручению к Мальте.

В конце лета 1800 года Ушаков получил новый именной указ, датированный 22 мая. „Хотя указом нашим от 10 апреля, — гласил он, — повелено было вам идти для занятия Мальты, но как слухи о взятии ее не подтвердились, то и повелеваем вам нимало не медля забрать все сухопутные наши войска и батальоны из Неаполя и, соединив все эскадры, следовать к своим портам”.

5 сентября 1800 г. французский гарнизон Валлетты после осады, которая длилась два года и два дня, капитулировал. Военным губернатором острова стал Александр Болл. Павел, уязвленный до глубины души, официально объявил о выходе России из второй коалиции и заключил оборонительные союзы с Данией, Швецией и Пруссией. Вскоре нормализовались и его отношения с Бонапартом.

Немедленно по получении известий о капитуляции иностранным посольствам в Петербурге дипломатической нотой от 21 ноября 1800 г. было объявлено о наложении эмбарго на английские суда, находившиеся в русских портах (число их доходило до 300). Эта мера мотивировалась нарушением Великобританией {127} заключенного в русской столице 30 декабря 1798 г. соглашения о совместных действиях на Мальте.

О взятии Мальты англичанами Ф. Ф. Ушаков узнал уже в Севастополе.

 

Далее>>>