МОНЕТЫ В ШЕДЕВРАХ ЖИВОПИСИ
Многие художники в своих произведениях изображали монеты — и для того, чтоб раскрыть характер персонажа, и для того, чтобы подчеркнуть идею картины, а то и выразить ее смысл.
На полотне голландского живописца XVI в. Квентина Метсиса «Ростовщик и его жена», выставленном в Лувре, кроме двух портретов — «натюрморт» из разложенных на столе монет и принадлежностей ростовщика. Он и его жена склонились в обреченно-печальной позе. Мы не видим монету, которую показывает ростовщик жене, но нетрудно догадаться, что она фальшивая...
«Меняла с женой в лавке» — так называется картина другого голландца тоже XVI в.— Мариуса ван Роймерсваля: одни и те же лица, в тех же позах, только одежды разные и аксессуары на столе и на полках... Лишь искусствоведам и специалистам по голландской живописи под силу разобраться в этих картинах-близнецах. Мы же с вами можем лишь предположить, что оба художника работали с одной натурой. Эти картины воспроизводятся во многих нумизматических книгах.
Каждый, кто увлекся нумизматикой, с большим интересом коллекционирует и репродукции таких «нумизматических» картин. Вот полотна французского мастера де ля Тура — самого известного художника XVII в. В его картинах монеты стали той самой «лакмусовой бумажкой», которая проявляет человеческий характер, выявляет слабости и пороки. В Нью-Йорке находится его знаменитая картина «Гадалка». Старая гадалка возвращает молодому богатому барчуку монету, которой он «позолотил ручку». А в это время ее компаньонки срезают у заговоренного богача золотые брелоки и вынимают из кармана кошелек с деньгами.
На другой картине Георга де ля Тура «Карточный шулер»— стопка монет на столе, она как бы усиливает азарт игроков и в то же время азарт зрителей, подчеркивает драматичность игры.
Весьма интересна картина русского художника Н. А. Ярошенко «Цыганка» (1886 г.), хранящаяся в одной из лучших картинных галерей страны — в Серпуховском историко-художественном музее. Живописец создал запоминающийся образ молодой цыганки, стоящей на залитом солнцем дворе и протягивающей руку в распахнутое окно. На ее лице играет улыбка, она как бы говорит: «Давай, молодец, погадаю!» Сарафан обтянул ее стройную фигуру, кокетливо приспущена кофточка с одного плеча, другая рука на талии, красный тюрбан и вся ее озорная поза — все это было бы не столь вызывающе, если бы не два серебряных рубля, подвешенных к бусам на шее красавицы. Как много говорят эти рубли! Нет, она не бедна, эта цыганка, она скорее артистка и ни в коем случае не нищенка!
Но не всегда изображенные на полотнах монеты раскрывают идею автора, бывает, что монеты становятся загадкой и для зрителей, и для искусствоведов, и для историков на долгие годы.
В альбоме, посвященном творчеству немецкого художника XV в. Ганса Мемлинга, выпущенном в Берлине в 1977 г., есть портрет неизвестного итальянца (Антверпен. Королевский музей изящных искусств). Этот знаменитый портрет может служить примером тех трудностей, с которыми приходится сталкиваться специалистам по истории искусства. На протяжении долгого времени считалось, что на портрете изображен Николло Спинелли — итальянский чеканщик медалей, родившийся в 1430 г. в Ареззо и работавший в Голландии гравером при дворе короля Карла Отважного. Однако специалисты обратили внимание на то, что по стилю этот портрет все же следует отнести к более поздним работам Мемлинга, и тем самым поставили под сомнение имя изображенного. В 1927 году было сделано предположение, что это портрет другого итальянского чеканщика— Джованни Кандида, служившего в 1742 г. при дворе Карла Отважного, а в последующие годы у Марии Бургундской. Но сомнение осталось. Оно было вызвано тем обстоятельством, что великий итальянский чеканщик изображен с монетой Нерона, а не с медалью собственной чеканки. В 1930 г. был найден портрет Джованни Кандида, который не имел ничего общего с портретом кисти Мемлинга. Поэтому возникла версия, что на портрете изображен собиратель монет времен Римской империи. Но недавно определили, что на полотне — сестерций с Нероном, который может являться намеком на имя портретируемого: Нерон или Нерони — имя довольно распространенное в те времена... сообщает надпись, выгравированная на чаше. После смерти канцлера чаша якобы попала в оломоуцкую церковь, где он был захоронен, В XVII в. она оказалась в руках мародерствующих турецких солдат, а в 1696 г. при штурме Азова ее обнаружили солдаты Петра I. Вскоре после этого саксонский канцлер граф Бейхлингер приобрел ее для Августа Сильного и привез в Дрезден. Как говорят ученые ГДР, доказательств правдивости этой истории нет, но ее начало и конец не подлежат сомнению.
Выйдя из Цвингера, пройдем на мост Августа через Эльбу и припомним легенду, которую всем туристам рассказывают экскурсоводы — о Ландсбергском пфеннинге, чеканенном в XV в. В старых хрониках говорится о том, что его еще называли «мостовым пфеннингом», так как по преданию им оплачивали труд строителей этого моста. Возможно также, что этой монетой платили и мостовой сбор за переезд через Эльбу.
Недалеко от моста Августа, ближе к центру города, находится еще одна сокровищница— Дрезденское собрание «Грюнес гевельбе» — самое богатое собрание драгоценностей в Европе. «Зеленые своды» — бывшая сокровищница саксонских курфюрстов и королей. Свое необычное название она получила в XVI в., когда для нее было оборудовано одно из помещений Дрезденского дворца со сводчатым потолком, окрашенным в зеленый цвет. Здесь вы можете полюбоваться золотыми стопками с изображением монет, они местные, сделаны в Дрездене в 1635 г. мастером А. Шведлером.
Уходя, оглянись — так гласит народная примета, тогда обязательно вернешся сюда еще раз... И как можно не оглянуться на этот прекрасный город, в центре которого сохраняются руины — горький памятник февральской бомбежки сорок пятого года, когда здесь погибли 35 тысяч человек и было разрушено 85% старинных зданий, и где сохранили жители народное богатство с помощью сапера Ханутина и его товарищей.