Ордена Российской империи и правила их ношения

 «КОРНЕТ ОБОЛЕНСКИЙ, НАДЕТЬ ОРДЕНА!..»

Вынесенный в заголовок приказ, взятый из текста современной песни о давних временах, выполнить невозможно. Корнет — первый офицерский чин в кавалерии — относился к XII классу Табели о рангах, и потому по принятой в те времена строгой иерархии обладатель его мог получить лишь три ордена: Святую Анну 4-й степени, Святого Станислава 3-й степени и Святого Георгия 4-й степени. Наградной знак Анненского ордена 4-й степени (красный крестик в золотом поле) прикреплялся к эфесу шпаги, сабли или кортика, «надеть» его было нельзя. Награждение Св. Георгием автоматически производило офицера в следующий чин, то есть корнет должен был бы стать поручиком. Выходит, что Оболенский мог иметь только один орден, и чтобы соблюсти абсолютную историческую достоверность, приказ должен звучать так: «Корнет Оболенский, надеть орден Станислава 3-й степени!». Как известно, из песни слова не выкинешь и тем более — не вставишь. Так что исправить популярный текст уже не удастся. Но ведь и в прозе частенько встречаются подобные огрехи, связанные со слабым знанием правил ношения старых русских наград.

Начало орденов как объединений, боровшихся за чистоту христианской веры, восходит в Европе ко временам крестовых походов. Учрежденный в Палестине в 1099 году первый военно-монашеский орден святого Иоанна Иерусалимского (латинское слово «ordo» означает «сословие», «община») избрал символом белый полотняный крест, который монашеская братия нашивала на головные уборы и мантии. Членами братства становились рыцари и духовные особы. Все последующие монашеские ордена тоже избирали своим знаком крест как эмблему христианства и имели одну общую цель — обращение язычников в истинную веру. Позднее орденские знаки отличия получили иное значение — пожалование таким знаком с причислением к известному ордену стало привилегией верховной власти, награждавшей подданных за доблестное служение.

В Россию ордена пришли при Петре I. Посетив Амстердам, Лондон и Вену, царь понял, что для европейской аристократии получение ордена подчас было важнее приобретения земли или капитала.

А.Д. Меншиков

Вернувшись домой, Петр учредил в конце 1698 года орден Святого Апостола Андрея Первозванного, «дабы, взирая на сии явные знаки милости и преимуществ, ободрить и других к храбрым и верным услугам и к протчим подвигам в военное и мирное время». Имя ордену было выбрано в память легенды из Начальной русской летописи о первых проповедях христианства при путешествии святого Андрея по Днепру, Ловати и Волхову в Балтийское море. Избрав девизом ордена слова «За веру и верность», Петр вручил первый крест на голубой ленте генерал-адмиралу и фельдмаршалу Федору Алексеевичу Головину. Этот цвет был избран по примеру главных орденов Англии (Подвязки), Франции (Святого Духа), Данин (Белого слона), Швеции (Серафимов). Сам государь стал только шестым кавалером, приняв награду в 1703 году, после того, как во главе бомбардирской роты захватил два шведских военных корабля в устье Невы. Одновременно с царем получил Андреевский орден и Александр Данилович Меншиков.

Мазепа

Всего за время царствования учредителя ордена появилось 38 андреевских кавалеров, из них 12 человек были иностранцы. Вторым же кавалером стал в 1700 году любимец Петра, украинский гетман Иван Степанович Мазепа, «в воздаяние заслуг, оказанных им в течение 13 лет на военном поприще, в войну с турками и крымским ханом». Все попытки близких к царю людей раскрыть глаза на двоедушие гетмана кончались неудачей, а Василий Леонтьевич Кочубей заплатил за это жизнью. Петр был глубоко убежден в верности Мазепы и думал, что совершал строгое, но вполне справедливое дело, предавая пыткам и даже казни доносчиков, покушавшихся оклеветать его испытанного слугу. Узнав, что Мазепа «переметнулся» к Карлу XII, Петр пришел в такое бешенство, что в самые напряженные дни подготовки к Полтавской битве слал в Москву гонца за гонцом, торопя изготовить и доставить ему «орден Иуды» — огромную двенадцатифунтовую медаль с цепью.

На ней был изображен повесившийся над рассыпанными сребрениками христопродавец со словами «Треклят сын погибельный Иуда еже за сребролюбие давится». После Полтавской победы Меншиков получил строжайший приказ догнать и схватить предателя, но выполнить его не сумел — Карл XII и Мазепа ускользнули от русских отрядов и бежали в Турцию. Желание казнить изменника было так велико, что вопреки своей обычной скупости Петр предлагал турецкому муфтию 300 тысяч талеров, если тот убедит султана выдать беглеца. Но сделка не состоялась, а Мазепа скончался естественной смертью в 1709 году, так и не отмеченный еще одним царским «орденом».

Портрет Екатерины I работы Ж.-М. Наттье. У пояса на ленте орден Освобождения (Св. Екатерины)

Следующей по времени установления и старшинству российской наградой стал орден Святой Екатерины («орден Освобождения»). Он был учрежден в 1714 году для того, чтобы укрепить авторитет новой царицы, о которой было много пересудов. В неудачном Прутском походе 1711 года Петр I попал в окружение. Царица проявила находчивость и самообладание: сняв с себя все драгоценности, Екатерина отослала их в подарок великому визирю, командовавшему турецким войском. Почетная капитуляция спасла царя и его солдат от плена, а жадный визирь за принятые драгоценности через некоторое время поплатился головой. По статуту этим орденом (девиз — «За любовь и Отечество») награждали исключительно женщин за заслуги, оказанные государству, либо по праву рождения принадлежавших к императорской семье. Правда, было одно курьезное исключение. «Дамского» ордена в 1727 году удостоился 13-летний сын светлейшего князя Александра Меншикова. Злые языки утверждали, что угрозу насмешек перевесили бриллианты чистейшей воды на орденском кресте. По другой версии Екатерина I обыграла придворное прозвище юного князя — «девица». Крест носили через правое плечо на алой ленте, окаймленной серебряной полосой. По уставу был определен «комплект», а именно: дам большего креста — 12, дам меньшего креста — 94. До смерти Петра I Екатерина оставалась единственной обладательницей этого ордена.

В 1797 году Павел I законодательно закрепил обычай, по которому каждый родившийся великий князь становился кавалером ордена Андрея Первозванного, а великая княжна получала орден Святой Екатерины. После крещения новорожденного ребенка «перепоясывали» голубой андреевской или алой екатерининской лентой. Этот обряд широко заимствовала русская аристократия (понятно, без награждения своих потомков орденами).

Портрет графа Г. И. Головкина работы И. Н. Никитина. Слева на груди звезда ордена Андрея Первозванного и иностранный крест за военные заслуги

Обычай дошел до наших дней: и сегодня в родильных домах, вручая младенца счастливому отцу, одеяльце мальчика повязывают голубой ленточкой, а девочки— розовой.

Незадолго до смерти Петр для награждения исключительно военных заслуг намеревался учредить орден Святого Александра Невского. Он не успел этого сделать, и первые знаки Александровского ордена (девиз — «За труды и Отечество», лента алая, звезда серебряная) Екатерина I вручила уже после его кончины, 21 мая 1725 года, при бракосочетании цесаревны Анны Петровны с герцогом Шлезвиг-Голштинским Карлом-Фридрихом — они были возложены на жениха. Невеста же была удостоена ордена Св. Екатерины, став второй в списке награжденных.

Портрет цесаревны Анны Петровны. Никитин И.Н.

Эти три первых ордена оставались высшими наградами России до самого падения дома Романовых. Удостаивали ими только представителей дворянства и высших чиновников государственной службы. В частности, орден Александра Невского мог получить лишь генерал-майор, причем награжденный Андреевским орденом военный сразу становился генерал-лейтенантом (если он им не был), гражданский же деятель приобретал чин тайного советника.

 

Д.С. Дохтуров, Генерал от Инфантерии. Изображен в общегенеральском мундире образца 1817 г., который он носить не мог, т.к. умер в 1816 г. На левой стороне груди серебряная медаль участника Отечественной войны 1812 г. и звезды орденов Св.Александра Невского, Св.Георгия 2-го кл. и Св.Владимира 1-й ст. На шее крест ордена Св.Георгия 2-го кл. Художник Д.Доу. 1820-е гг.

В царствование «просвещенной государыни», тщеславной и самолюбивой Екатерины II, в наградную иерархию Российской империи вошли еще два ордена: Святого Георгия — только для военных подвигов и Святого Владимира — преимущественно для заслуг гражданских. Оба они подразделялись на 4 класса, и отныне каждый чиновник или офицер мог надеяться получить кавалерское достоинство, а с ним — потомственное дворянство. Учредив Георгиевский орден (девиз — «За службу и храбрость») в награждение за «ревность и службу, также и для поощрения» в военном искусстве, императрица повелела «сей орден никогда не снимать», а затем 26 ноября 1769 года «изволила возложить на Себя» большой крест на черно-оранжевой ленте и ромбовидную звезду — знаки первой степени ордена. Портрет государыни в полный рост с Георгиевской лентой через плечо можно видеть в подмосковном музее «Архангельское». В царствование Павла I орденом никто не награждался, а Александр 1 манифестом от 12 декабря 1801 года восстановил Георгиевский орден «во всей его силе и пространстве».

На известной картине А. Д. Кившенко «Военный совет в Филях» восемь генералов сидят за грубо сколоченным столом в избе крестьянина Андрея Савостьянова. Считая, что на совете будет решаться судьба России, они пришли сюда в парадных мундирах, хотя появление «в орденах и лентах» для таких совещаний не предусматривалось. На пятерых видны красные перевязи ордена Александра Невского, а на Леонтии Леонтьевиче Беннигсене (он на скамье на переднем плане) — голубая Андреевская лента. И только Михаил Илларионович Кутузов сидит «расхристанный», расстегнув сюртук, оставив в багаже все свои орденские кресты, кроме Георгия второй степени на шее (повелено «не снимать»!). Главнокомандующий не почел нужным надеть парадную форму — он понимает, что не сегодня решается будущее страны, и через несколько минут, выслушав всех, скажет: «Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки... Некоторые будут несогласны со мной. Но властью, врученною мне моим государем и отечеством, я— приказываю отступление...»

А. Д. Кившенко. Военный совет в Филях

Французы вошли в Москву, а всего через три месяца, 12 декабря 1812 года, Кутузов «за поражение и изгнание неприятеля из пределов России» будет увенчан высшей степенью Георгиевского ордена и станет первым полным его кавалером, награжденным орденскими знаками всех четырех классов. После него лишь три генерал-фельдмаршала в истории России получат полный набор Георгиевских орденов: Михаил Богданович Барклай-де-Толли, Иван Иванович Дибич и Иван Федорович Паскевич. А за все время существования ордена первой его степени удостоено всего 27 человек.

Иван Федорович Паскевич

Как и другие ордена, разделенные на классы, Святого Георгия жаловали в порядке старшинства — награжденный высшей степенью ордена уже не мог получить низшую. Именно поэтому Александр Васильевич Суворов полным кавалером не стал: ему за победу под Ланцкороной в 1771 году был вручен первый крест Св. Георгия сразу третьей степени. Позднее Суворов был награжден и второй и первой степенями, а затем, в 1787 году, и высшим в иерархии Андреевским орденом. Орден Св. Георгия ценился очень высоко — имя награжденного крестом любого класса с 1849 года заносилось на мраморную доску Георгиевской залы в Большом Кремлевском Дворце. И все же, несмотря на относительную его «демократичность», орден был офицерским, а сражения выигрываются солдатами. Этого не мог не знать даже царь.

И. Крейцигиир. Портрет А. В.Суворова. 1799

Суворов одет в мундир гвардейского Преображенского полка. На груди его - внешне русские ордена. Спеша из Вены в Северную Италию к ожидающим его войскам, полководец не мог долго позировать австрийскому придворному живописцу, чем объясняется ряд неточностей в изображении орденов - вместо андреевской звезды помещена владимирская, георгиевская отсутствует. Наиболее тщательно выписано изображение австрийского императора в алмазном обрамлении. Предпоследний прижизненный портрет Суворова, чопорный и суховатый, явно не передаёт портретного сходства.

В 1807 году Александр I учредил так называемый Знак отличия Военного ордена, позднее (1856 г.) разделенный на четыре степени. Награда, предназначавшаяся для «нижних чинов», никогда не рассматривалась как полноценный орден, который причислял удостоенного к «кавалерам». Тем не менее после 1913 года солдатские кресты официально получили наименование «Георгиевских».

Портрет Ф. И. Боровского работы В. Л. Боровиковского. На лентах—ордена Св. Владимира 2-й степени и Св. Георгия 3-й степени.	Портрет Г. Р. Державина работы В. Л. Боровиковского. На груди поэта звезда, а на ленте — крест ордена Св. Владимира 2-й степени.

Первые две степени их были золотыми, третья и четвертая — серебряными. К первой и третьей «присовокуплялся» бант из Георгиевской ленты. Если солдат дослуживался до офицерского чина, он не снимал эту солдатскую награду, но обязан был соблюдать определенные правила ношения: имея кресты даже всех четырех степеней, надо было оставить на груди только два старших, те которые «с бантом» (первую и третью степени, а при трех крестах — вторую и третью).

В фильме «Тихий Дон» мы видим, что Григорий Мелехов, став уже подъесаулом, то есть офицером с четырьмя звездочками на погоне, носит полный солдатский «Георгиевский бант» — четыре креста и четыре медали. Это неверно: он имел право надеть только два креста из своих солдатских наград. Вообще в нынешних кинофильмах, рассказывающих о прошлом, от нашего исторического беспамятства встречается масса несуразностей.

Скажем, в популярной картине «Звезда пленительного счастья» мы видим Николая I в день 14 декабря 1825 года с Георгиевской звездой и крестом второй степени на шее. А ведь Николай I получил «Георгия» лишь спустя 13 лет, в 1838 году «по случаю истечения 25-летнего срока действительной его службы», и не второй, а четвертой степени, то есть в петлицу, а не на шею...

Но продолжим прерванный рассказ. Орден Святого Владимира, «предпринявшаго многие труды ради просвещения России святым крещением», был учрежден Екатериной II спустя 13 лет после ордена Св. Георгия, в день двадцатилетня ее царствования. Он тоже разделялся на четыре степени, и кавалер также обязан был носить его всегда. Жаловали орден (девиз — «Польза, честь и слава») преимущественно за заслуги на гражданском поприще, однако не исключалось награждение им и за подвиги военные — в 1789 году к 4-й орденской степени (малый крест в петлице) учрежден за воинскую доблесть бант. При Павле I этим орденом не награждали, а Александр 1 восстановил его «во всей силе и пространстве».
Гравер изобразил на портрете М. И. Кутузова далеко не все его награды. Верхняя звезда — Андрея Первозванного, ниже — Св. Георгия 1-й степени, еще ниже — Св. Владимира 1-й степени. Рядом крест с дубовыми листьями — вероятно, прусский орден, а на шее — портрет императора Александра I.

В комедии «Горе от ума» Фамусов задает Скалозубу вопрос, за что тот получил орден. Полковник отвечает: они «отличались с братом» в тринадцатом году, а награды дарованы «за третье августа», когда «засели в траншею». В результате брат Скалозуба получил орден «с бантом», а сам он — «на шею». Зная иерархию русских орденов, легко понять, что оба были награждены орденом Св. Владимира, но брат — четвертой степенью, а полковник — третьей, то есть малым крестом на шею. Кавалеры Св. Владимира второй степени также носили орден на шее, но только крест был большой и к нему добавлялась восьми угольная звезда, которая располагалась на левой стороне мундира. Кавалеры первой степени носили также шелковую ленту «о трех полосах равной ширины, крайние черные, а средняя красная». Любая степень ордена до 1900 года давала награжденному потомственное дворянство, но затем 4-я степень из этого правила была изъята.

С 1831 года в состав российских орденов включен польский орден Белого Орла (девиз — «За веру, царя и закон»), учреждение которого относят к 1325 году, ко временам короля Владислава Короткого.

Портрет Ф. И. Краснощекова работы А. П. Антропова.
На шее атамана портрет императрицы Елизаветы Петровны. Тание портреты хотя и не входили в иерархию орденов, свидетельствовали об особой монаршей милости.

30 ноября 1712 года Петр I в местечке Лаго возложил на польского короля Августа II орден Св. Андрея, а король, в свою очередь, жаловал Петра орденом Белого Орла. В 1815 году Александр I, присоединив царство Польское, принял орден под свое покровительство и стал жаловать им уроженцев Польши, а спустя 16 лет Белый Орел окончательно вошел в иерархию русских орденов. Это также была почетная награда: жаловали ею чиновников или военных, которые в Табели о рангах были не ниже IV класса: генерал-майора — по воинскому чину или действительного статского советника — по гражданскому. Отмечались орденом и культурные достижения. Так, в 1911 году темно-синюю ленту Белого Орла получил Иван Владимирович Цветаев, отец Марины и Анастасии Цветаевых, пожалованный орденом за успешное строительство Музея изящных искусств имени Александра III в Москве (ныне Музей изобразительных искусств имени Пушкина).

Младшие российские ордена — Святой Анны и Святого Станислава — также были учреждены вне России. Первый установлен в 1735 году Шлезвиг-Голштинским герцогом Карлом-Фридрихом в память своей супруги Анны, дочери Петра I, отказавшейся при замужестве от всех прав на российский престол. С апреля 1797 года орден (девиз — «Любящим правду, благочестие и верность», лента красная с желтой каймой) пошел в состав государственных наград России, хотя еще внук Петра Великого, Петр III, Шлезвиг-Голштинский герцог, жаловал этим орденом с 1742 года, когда прибыл в Петербург.

Первоначально орден имел три степени. Третья степень Св. Анны в 1828 году дополнена бантом «за подвиги военные по примеру то как установлено подобное отличие по ордену Св. Владимира 4-й степени». Эту степень ордена мог получить поручик (на гражданской службе — коллежский секретарь), а вторую степень («Анну на шею») — кто числился в чинах не ниже VIII класса. Чин статского советника (V класс) и Анну второй степени, украшенную алмазами, получил в 1828 году Александр Сергеевич Грибоедов, вернувшийся из Персии с Туркманчайским мирным договором. Знаки первой степени (крест, ленту и звезду) имел Николай Михайлович Карамзин, пожалованный ими в 1816 году за «Записку о древней и новой России». Кстати, звезда Св. Анны единственная носилась на правой стороне груди.

Четвертую степень ордена учредил в 1815 году Александр I. По статуту 1829 года кавалеры, удостоенные ордена этой степени, носили на шпаге темляк из аниенской ленты, на шпажной чашке находился знак ордена, а на эфесе была выбита надпись «за храбрость». До 1845 года все степени ордена давали права потомственного дворянства, а позже — лишь первая степень, остальные степени даровали кавалеру только личное дворянство.

Учрежденный и 1765 году польским королем Станиславом-Августом (Понятовским) в память его патрона орден Святого Станислава (девиз — «Награждая поощряет»), как и Белый Орел, вошел в состав российских орденов с ноября 1831 года. Сначала орден имел четыре степени, но в мае 1839 года Николай I низшую степень упразднил: с 1845 года десять лет не производилось награждение второй и третьей степенью, чтобы перекрыть низшим чиновникам «легкий путь к приобретению потомственного дворянства».

Через левое плечо адмирала Ф. Ф. Ушакова надета лента ордена Александра Невского.
Она наполовину прикрывает звезду этого ордена.
Ниже — ромбовидная звезда Св. Георгия 2-й степени (крест на шее),
еще ниже под подзорной трубой звезда ордена Св. Владимира 2-й степени (крест на шее).
Третий, самый нижннй крест на шее — Мальтийский орден.

Кроме восьми описанных орденов, непродолжительное время (1797—1817 гг.) в Российской империи был признан Мальтийский орден Св. Иоанна Иерусалимского. Как известно, мальтийские рыцари обратились к Павлу I с просьбой стать главою ордена, и русский император объявил себя Великим магистром, а Александр I сложил с себя это звание.

Российский подданный мог быть представлен и награжден иностранным орденом, но на право носить его следовало еще получить высочайшее разрешение. Отсюда порой проистекали коллизии и недоразумения.

С. Ю. Витте в своих «Воспоминаниях» рассказал о том, как он в начале своей карьеры, будучи в небольшом чине титулярного советника, получил телеграмму от министерства путей сообщения: германский император Вильгельм I пожаловал ему орден Прусской Короны, и министр интересовался, за что его мелкий чиновник удостоен этой награды. Витте выразил удивление, ответив, что не он Вильгельму дал орден, а Вильгельм ему, и потому вопрос следовало бы адресовать самому императору, со своей же стороны никаких заслуг перед Пруссией он за собой не ведает. За такую дерзость будуший граф мгновенно был отправлен в отставку.

Орден давал награжденному не только привилегии, но и возлагал на него определенные обязанности. Пожалованный любым (кроме Св. Георгия) орденом кавалер должен был внести в орденский капитал некоторую денежную сумму, тем более значительную, чем выше был статут награды. Максимальный взнос делали кавалеры Св. Андрея Первозванного — 500 рублей, минимальный — получавшие четвертую степень Св. Анны - 10 рублей. Из этих денег и процентов на них ежегодно на благотворительные и богоугодные дела расходовалось более 300 тысяч рублей — выплачивалось некоторое количество пенсий награжденным, содержались воспитанницы из нуждавшихся благородных семей в Московском училище святой Екатерины и Петербургском Мариинском институте. А по уставу ордена Св. Екатерины с 1714 года награжденные дамы должны были «освобождать одного христианина из порабощения варварского, выкупая за собственные деньги».

Сложившаяся таким образом система высших государственных наград России оставалась неизменной до Октябрьской революции. Ордена жаловались, как уже говорилось, строго в порядке старшинства (кроме Св. Георгия). Тот, кому вручали Андреевский орден, становился одновременно кавалером орденов Александра Невского, Белого Орла, первых степеней Св. Анны и Св. Станислава; далее награждать его было просто нечем. Один и тот же орден можно было получить лишь однажды. Полагалось носить только одну, высшую степень каждого, снимая знаки низших степеней (вначале их даже сдавали в орденский капитул). Исключение составляли ордена Св. Владимира и Св. Георгия — их владелец обязан был носить кресты всех классов, а также ордена Св. Анны и Св. Станислава с мечами, которые носились «при всех старших орденах и при высших степенях сего ордена».

Зачем нам знать обо всем этом? Но разве мы ценим лишь «полезную» информацию? И разве в «необязательных подробностях» нет крупиц истории родной страны, в которой любознательному читателю интересен и крупный шрифт и петит? Кроме того, не так уж все было плохо в старой системе награждений, быть может, не вредно кое-что и позаимствовать.