Икона гравера его императорского величества
В собрании Ново-Валаамского монастыря в Финляндии была обнаружена икона с изображением Святителя Николая с дарственной надписью Николая Уткина. Мог ли знаменитый профессор в 1861 году написать эту икону? Подтверждение авторства делает икону единственным в своем роде произведением великого мастера. |
Находка имеет на обороте интересную надпись: «Святитель Чудотворецъ Николай Въ дар Святой Обители, что на острове Валааме. Приношение усердное Заслуженнаго Профессора Академии Художеств Николая Уткина. С оригинала Ректора Академии Шебуева. 17-го июня 1861 г. С-Петербург. По описи 1875 года. Отд. 8 глава 4. № 10».
В последней инвентарной описи Валаамского монастыря на русском языке, сделанной в 1942 году, дар Уткина числится под номером 455. Это произведение обозначено как «Художественное изображение на холсте “Св. Николай Чуд. Мирл.” размер: 66 х 42 см, холст имеет старое заклеенное повреждение».
Николай Уткин (?). Святитель Николай. 1861. Холст, масло. 66,0 х 42,0. НовоВалаамский монастырь, Хейнавеси, Финляндия
Почему икона названа «художественным изображением»? Вероятно, это связано с тем, что в 1942 году, когда составлялась инвентарная опись, отношение к академическому стилю, в котором выполнено изображение святителя Николая, было резко отрицательным. К сожалению, такое отношение сохраняется порой и в наше время. Понятие иконы связывалось именно со стилем, а не с ролью иконы как молельного образа.
Икона Святителя Николая — святого, тезоименитого Николаю Уткину, была, без сомнения, преподнесена Валаамскому монастырю как икона для молитвенного поминовения самого Николая Ивановича Уткина, которому в 1861 году уже исполнился 81 год. Николай Иванович не писал икон в традиционном понимании. Среди его работ есть гравированные иконы с оригиналов известных художников, использовавшиеся в основном для издательских целей. Поэтому в выборе прототипа он старался опираться на лучшее произведение, которое смог выбрать. Во времена Николая Уткина над украшением храмов трудились лучшие художественные силы столицы. Естественно, что произведения ректора Академии художеств Василия Кузьмича Шебуева служили для Николая Ивановича образцами. Следует отметить, что Василий Шебуев и Николай Уткин дружили еще со времен учебы в Академии художеств.
Святитель Николай изображен в полный рост в интерьере храма во время богослужения, в святительском облачении; его десница благословляет, а левая рука поддерживает лежащее на груди закрытое Евангелие. Евангелие изображено так, как его обычно держат во время совершения православного богослужения, о котором напоминает также зажженный подсвечник (слева) и дьякон (справа) с пономарем (слева). В верхнем поле на облаках представлены Спаситель с Богоматерью, так называемое Никейское чудо, когда лишенному сана и посаженному в темницу епископу Николаю явились ночью Спаситель и Богородица и возвратили знаки святительского достоинства: омофор и Евангелие.
Произведение является уникальным именно из-за своей связи со знаменитым русским гравером Николаем Ивановичем Уткиным, ставшим «прижизненным классиком», которого по праву называют «русским Дюрером». Николай Иванович родился в Твери 8 мая 1780 года в доме известного вельможи двора Екатерины II, Никиты Артамоновича Муравьева. Матерью Николая была дворовая женщина Муравьевых, а отцом — Михаил Никитич Муравьев. Согласно свидетельству о рождении, законным отцом ребенка был записан отец матери, то есть родной дед Николая Иван Степанович Уткин. Дети М.Н. Муравьева Александр и Никита называли Николая Ивановича своим братом, на что крайне застенчивый Уткин постоянно замечал: «Помилуйте, какой я Муравьев, я просто крепостной Вашего батюшки». Оба брата Муравьевых впоследствии стали известными декабристами, за что были осуждены и отправлены на каторгу.
Пяти лет от роду (1785) юный Уткин получил вольную и был устроен в Академию художеств в «малолетний» класс, а через три года в приготовительные учебные классы. В 1794 году он был назначен «за плавность и чистоту штриха в рисунке» в граверный класс. Своим профессионализмом Н.И. Уткин обязан своему преподавателю, известному граверу Игнатию Клауберу, который не скрывал секретов мастерства и воспитал целую плеяду замечательных граверов, лучшим из которых был, безусловно, Николай Уткин. Курс обучения в Академии художеств Н. Уткин окончил 30 августа 1800 года со второй золотой медалью и, согласно правилам, был оставлен пенсионером Академии на три года для выполнения программы на золотую медаль. В 1802 г. он получил первую золотую медаль, а вместе с ней и право поездки за границу за счет Академии. В связи со сложной политической обстановкой это право осуществилось только в ноябре 1803 года, когда Уткина отправили во Францию, в Париж, где он мог совершенствоваться в граверном искусстве у знаменитого гравера Бервика. Следует отметить, что Бервик относился к Уткину как к сыну и поселил в своем доме. Даже в изменившейся политической ситуации (1812), когда все русские подданные были высланы из Парижа, Бервик ручался за Уткина головой перед целым институтом и убедил оставить его, в Париже для продолжения работы. Таким образом, Уткин оставался единственным русским подданным в Париже вплоть до начала отступления французских войск, когда уже все русские подданные перешли в статус военнопленных.
Успехи Уткина в Париже заслужили самые высокие награды. Об одной необходимо упомянуть особо, потому что она обязана своим появлением Наполеону Бонапарту. Гравюра Уткина «Эней, спасающий Анхиза» была представлена на Парижской выставке. В начале марта 1810 года ее посетил сам император Наполеон Бонапарт. Проходя по залам, он остановился перед гравюрой Уткина и стал внимательно ее рассматривать. Картину он помнил, а автор гравюры стоял рядом. «Из какого департамента?» — спросил император Уткина, думая, что перед ним стоит его подданный. «Я русский, пенсионер Санкт-Петербургской Академии художеств», — ответил он императору. Наполеон расхвалил произведение, наговорил много лестного граверу и удалился, несколько раз оглядываясь на него. 13 (25) марта 1810 года Уткин получил от директора Парижской Академии художеств Денона уведомление о назначении ему золотой медали с портретом Наполеона на одной стороне и со словами «Exposition au Salon de MDCCCX. Outkine Graveur» на другой.
В 1814 году Уткин вернулся в Петербург, где получил звание академика за портрет князя Куракина и через год был назначен в помощники к своему прежнему учителю Клауберу. После его смерти в 1817 году Н.И. Уткин возглавил граверный класс при Императорской академии художеств и стал смотрителем эстампов в Эрмитаже. По ходатайству президента Академии художеств А.Н. Оленина в 1819 году Николаю Ивановичу было пожаловано звание гравера его императорского величества. Начальство Академии не забывало его и наградами: каждые два года он получал ордена, а также многочисленные подарки — перстни, часы, медали, табакерки — от высокопоставленных лиц за подносимые гравюры. Высочайшее качество работ отмечали многие иностранные академии: в 1820 году Стокгольмская Академия, в 1827 году Антверпенская, а в 1828 году Дрезденская Академии избрали Уткина в свои члены.
Николай Иванович неустанно работал вплоть до своего шести-десятилетия. Но потом силы его начали слабеть. Над одной из последних работ, гравюрой с изображением Святителя Василия Великого с оригинала уже упоминаемого нами В.К. Шебуева, мастер работал более 13 лет (1843–1856), хотя в прежние времена Уткин производил по нескольку талантливых вещей ежегодно. Заведование граверным классом и место хранителя эстампов в Эрмитаже он передал своему любимому ученику Ф.И. Иордану.
Уткин Н.И. Святое Семейство. Гравюра. 1863. НовоВалаамский монастырь, Хейнавеси, Финляндия
Музейная деятельность Уткина составляет особую страницу его биографии. В течение сорока трех лет (1817–1860) он был хранителем собрания эстампов Эрмитажа, а также смотрителем музея Академии художеств (1841–1854). Он проводил кропотливую работу по систематизации и каталогизации их уникальных графических коллекций. Педагогические заслуги Уткина неоценимы, он воспитал талантливых учеников, среди которых Ф. Иордан, А. Олещинский, А. Пищалкин, Д. Андрузский, К. Афанасьев и другие. У него также обучался гравированию и знаменитый русский поэт В.А. Жуковский. Благодаря Уткину-педагогу гравирование на меди в России продолжалось долгие годы после смерти мастера. Кроме переданного опыта Уткин активно помогал ученикам материально, заботился о них и все свои деньги завещал на поддержку гравирования в России. Удивительная личная доброта Николая Уткина, отеческая забота и участие в становлении жизненного пути своих учеников отмечаются во всех без исключения воспоминаниях знавших его людей. В своем завещании Н.И. Уткин разделил свои денежные накопления (25 000 рублей) на две части, после его смерти четыре родственницы имели право пожизненного использования только процентов с этих сбережений. После их смерти вся сумма и проценты переходили в пользование Академии художеств на поддержку художников, посвятивших себя гравированию на меди.
Чтобы правильно оценить значение Уткина-гравера, следует вспомнить, что в первой четверти XIX века не были еще широко распространены литография и тоновая ксилография. Резцовая гравюра на меди являлась единственным способом иллюстрирования книг и воспроизведения живописных оригиналов. Произведения живописи, хранившиеся обычно в частных собраниях и доступные узкому кругу любителей, приобретали широкую популярность только посредством гравирования. Портреты политической и культурной элиты стали знакомы широкому кругу современников только благодаря гравированию. Книжные иллюстрации и украшения (например, виньетки) были дорогими из-за сложности процесса гравирования и делали искусство гравера необычайно авторитетным среди современников. Николай Иванович Уткин был знаком практически со всей элитой своего времени, он был непревзойденным мастером портретной гравюры. Его отличал творческий подход к работе; он стремился не только к точному копированию оригинала, но и к личному общению и впечатлению от «живой натуры», которые помогали в некоторых случаях более полно отразить характер портретируемого, чем живописный оригинал. Так, например, гравируя портрет А.С. Пушкина с оригинала О.А. Кипренского, Уткин несколько отступает от оригинала в пользу своих личных впечатлений от встреч с поэтом. Г. Геннади, опираясь на мнения знавших А.С. Пушкина лиц, считал, что Уткин «вернее, чем живописец, передал выражение глаз поэта». В одном из писем Пушкина по поводу издания стихов было высказано пожелание, чтобы именно Уткин гравировал виньетку для книги. В 1838 году мастер гравирует небольшой портрет Пушкина на стали.
Уткин посетил Пушкина накануне дуэли, поэт просил гравера исполнить портрет именно на стали; Уткин, хотя и неохотно, но согласился. После смерти поэта мастера выполнил его пожелание, награвировал портрет и передал оригинал семье Пушкина. До сегодняшнего дня гравюры работы Уткина публикуются в школьных учебниках по литературе и истории и по праву считаются лучшими произведениями этого вида искусства.
Процесс гравирования на меди — напряженный и физически сложный труд. К концу жизни у каждого гравера появляется целый букет профессиональных заболеваний. Напряженная работа резцом по медной сверкающей поверхности за долгие годы ослабляет зрение, иногда приводя к полной слепоте. Мышцы слабеют настолько, что дрожание рук работавшего много лет гравера похоже на симптомы болезни Паркинсона, хотя, конечно, природа этого заболевания иная и связана с перенапряжением мышц и сухожилий. Наличие профессиональных заболеваний у 81-летнего Уткина и является главным основанием для сомнений в авторстве иконы Святителя Николая из собрания Ново-Валаамского монастыря.
Будучи выпускником Академии художеств, Николай Уткин, несомненно, владел техникой масляной живописи и с технической точки зрения был способен к работе маслом. Все современники (в том числе и Василий Лебедев, ученик, живший в доме Уткина) упоминают, что он работал резцом почти до самой смерти. Значит, состояние здоровья позволяло мастеру работать и маслом, что по физическим усилиям значительно легче, чем работа резцом. Икона Святителя Николая выполнена на среднем художественном уровне, что дополнительно свидетельствует в пользу авторства самого Уткина. Достоверно атрибутированных сохранившихся работ Уткина насчитывается более 200, среди них гравюры, рисунки и акварели. Работы маслом среди них не выявлены, поэтому икона Святителя Николая не имеет аналогов среди произведений Николая Ивановича Уткина. Авторство ее так и остается под вопросом.