Логотип

Обрушим мечи на головы демонов!

Меч вращается в такт с телом,
Удар кулаком, еще удар,
Чем быстрее, тем лучше,
Не медли.
Боевая песня Ихэтуаней (Yihetuan), 1900

 

Повстанец из отряда ИхэтуаньПовстанец из отряда Ихэтуань. Предположительно Пекин. 1900 г.

 «Если неразумные люди постигнут волю святых, они уничтожат дьяволов, защитят великую династию Цин (Qing)», ? распевали мальчишки на улицах Пекина (Beijing). Над городом стоял металлический звон: сотни кузнецов, невзирая на запреты правительства, ковали сабли и пики. Для иностранцев ? заморских чертей янгуйцзы(yangguizi) ? и этот звон, и эти песни не предвещали ничего хорошего. Уже не первый раз за этот год покорные доселе китайцы открыто выражали свою ненависть к людям с европейской внешностью, все чаще таинственным образом загорались дома, принадлежащие европейцам и христианам, и все чаще на улицах звучали грозные слова: «Обрушим мечи на головы демонов!». Так, с молчаливого попустительства цинских властей (империя Цин, созданная маньчжурскими завоевателями Китая, правила в стране с 1644 по 1912 год), готовилось выступление боевых отрядов Ихэтуань (букв. ? союз гармонии и справедливости), состоявших из простого народа, ? европейцы и американцы впоследствии назовут их «боксёрами».

В эти весенние дни в городах и селах китайских провинций Шаньдун (Shandong) и Чжили (Zhili) кузнецы были завалены работой на многие месяцы вперед: повстанцы не признавали современного европейского оружия и считали, что только магические приемы наставников, изощренных в тайных боевых ритуалах, а также традиционные сабли и копья помогут изгнать из Срединного Государства (Zhongguo ? традиционное самоназвание Китая,) сильно испорченного за последнее время тлетворными иноземными влияниями, этих светловолосых чертей с птичьими носами и запавшими глазами. Неграмотных крестьян и таинственных шифу (shifu ? наставник боевых искусств) поддерживали в этом высшие чиновники империи и сама императрица Цыси (Cixi), слова которой, сказанные на одном из последних смотров Восьмизнаменных войск (Baqi ? традиционная военная организация маньчжуров, в начале ХХ века являвшаяся анахронизмом) передавались из уст в уста: «Если бы маньчжуры не разучились скакать на конях и стрелять из луков, никакие заморские черти были бы нам не страшны!».

Прошло всего несколько месяцев, и 11 июня 1900 года отряды ихэтуаней вступили в Пекин. Очевидец событий писал: «Повсюду красные и желтые повязки, лес пик и мечей…». Улицы города, наводненные вооруженными людьми, стали смертельной ловушкой для сотен китайских христиан, до этого мирно уживавшихся со своими соотечественниками, придерживавшимися традиционных верований. Сбылись призывы: мечи обрушились на головы «демонов». Первым жертвой народного гнева пал Сугияма Хин (Sugiyama Hin) ? переводчик при японском посольстве. За ним последовали другие жертвы.

Что же за волшебное оружие ковали в своих кузницах те, кто принял твердое решение погибнуть, но защитить свою страну от засилья «заморских чертей»? К сожалению, письменные источники практически не затрагивают этот вопрос. Лишь однажды писарь одного из крупных повстанческих отрядов Го Дунчэнь (GuoDongchen) занес в дневник распоряжение своего командира: «Чжао Саньдо (Zhao Sanduo) тайно дал задание выковать 700 мечей “гусиное перо”». Однако дошедшие до наших дней фотографии и рисунки, а также многочисленные артефакты говорят нам о том, что выдающийся мастер боевых искусств, предводитель одного из крупнейших отрядов чжили, шаньдунских ихэтуаней, был одним из немногих наставников, обучавших своих бойцов непростому искусству владения архаичной саблей яньмаодао (yanmaodao ? «гусиное перо»), с которой маньчжуры когда-то завоевали Китай. Большая часть повстанческих отрядов и даже солдаты-мусульмане из армии генерала Дун Фусяна (Dong Fuxiang) были вооружены новым для империи оружием ? двуручными саблями дадао (dadao).

Этот вид клинкового оружия появился несколько ранее ? уже в годы Японо-китайской войны 1894–1895 годов местные ополчения имели на вооружении клинки с длинной рукоятью, которую венчало большое кольцо. Новое оружие намного превосходило все старые образцы по своей мощи: всего лишь один удар дадао при попадании гарантированно выводил противника из строя, оставляя его калекой на всю жизнь или же снося голову с плеч. Отразить его удар при помощи маньчжурской яньмаодао или японской катаны (katana), казачьей шашки или европейской сабли было попросту нереально.

Залогом успеха нового оружия стали простота изготовления и достаточно примитивная техника владения им. Длинная рукоять позволяла удерживать тяжелую саблю двумя руками и наносить удары огромной мощи. А ведь еще 340 лет назад знаменитый полководец Ци Цзигуан (Qi Jiguang) (1528–1587), защитивший от набегов японских пиратов провинции Фуцзянь (Fujian) и Гуандун (Guangdong), говорил: «Японцы держат свои мечи двумя руками и вкладывают в удар больше силы»! Кольцо на навершии давало возможность контролировать положением клинка в момент нанесения удара. Теперь даже новичок, прошедший за 108 дней лишь ускоренный курс обучения у алтаря Справедливости, мог не опасаться: каждый его удар в бою должен был достичь цели. Широкий и тяжелый клинок имел такую инерцию, что ни штык, ни сабля не могли остановить его смертоносный путь.

Флаг отряда ИхэтуаньФлаг отряда Ихэтуань

Новое оружие быстро приобрело большую популярность. Кузнецы старались изготовить как можно больше модного вундерваффе, но клинков катастрофически не хватало. Тогда в дело пошли старые запасы: подмастерья терпеливо демонтировали рукояти, подавали «раздетые», беспомощные в своей наготе клинки мастерам, а потом накладывали на еще теплый хвостовик с наваренным кольцом деревянные обкладки и обматывали рукоять шнуром. Красным. Как пояса ихэтуаней. Как кровь заморских дьяволов.

Множество клинков ? от архаичных яньмаодао и уставных армейских люедао (liuyedao) до распространившихся в народной среде после Тайпинской (Taiping) войны нювэйдао (niuweidao) и редких прямых клинков палашей чжибэйдао (zhibeidao) ? получили в эти дни удлиненные хвостовики с кольцеобразным навершием, обмотанные красной тканью или шнуром. Красный цвет был отличительным цветом большинства отрядов Ихэтуань, а также войск генерала Дун Фусяна.

Однако помимо проправительственных отрядов движения Ихэтуань, действовавших на севере, красный цвет избрали и антиправительственные отряды движения Синьчжун (Xinzhong ? «за обновление Китая»), возглавляемые соратниками Сунь Ятсена (Sun Yatseng) и действовавшими на юге страны. И здесь кузнецы следовали моде: переделке подвергались даже чудом уцелевшие после разгрома маньчжурами в 1681 году вассальных южнокитайских княжеств длинные двуручные сабли, которые использовались бойцами элитных подразделений для борьбы с латной маньчжурской конницей. Известные образцы достигают длины 170 см при длине рукояти 40 см. И, как характерная примета времени, к и без того длинному хвостовику 2 заклепками приклепано кольцо.

Безусловно, эти переделанные образцы первых дадао не могли еще полностью проявить возможности нового оружия. Приспособленные к новым двуручным рукоятям клинки легких кавалерийских сабель лишь частично приобретали боевые возможности тяжелых дадао. Но и в этом случае удар такого «гадкого утенка» от оружейного дела наносил чудовищные раны: начисто срубал головы, отсекал руки и разрубал грудные клетки. Переделанные образцы широко распространились во всех северных провинциях страны, где ими вооружались все ? и дружины деревенской самообороны миньтуань (mintuan), и шайки бандитов, и отряды ихэтуаней. Кузнецы провинции Чжили одними из первых учли особенности нового оружия: взяв за основу клинок сабли нювэйдао с развитой елманью, появившейся в первой половине XIX века, они сделали его более толстым и тяжелым, снабдили S-образной гардой из кованного железа и стали делать длинный, широкий и толстый хвостовик, формируя из него кольцо, венчающее рукоять. На первых образцах сохранялось выраженное острие, которым можно было нанести смертоносный укол. Оружие получилось громоздким, тяжелым и не совсем удачно сбалансированным, колоть им приходилось редко, но рубящий удар по своей силе был сравним с ударом топора. Практика первых месяцев восстания быстро указала на эти конструктивные ошибки ? клинок стал короче и шире, увеличилась елмань, укол стал принципиально невозможным. Однако рубяще-режущие возможности оружия увеличились во много раз.

В наставлениях шаолиньских (Shaolin) монахов говорилось: «Один укол стоит 1000 ударов». Ихэтуани учли совет, но «с точностью наоборот» ? ставка была сделана на множество сильных рубящих ударов. Плохо подготовленные к рукопашному бою повстанцы все равно не смогли бы быстро научиться изощренной технике фехтования, а вот рубить с размаху направо-налево мог любой физически крепкий человек. Эпоха массовых армий вносила свои коррективы в технику боя: для слабо обученных людей было нужно понятное и простое оружие, эффективное при массированном применении. Вязанки сабель ежечасно выносились из кузниц, и оружие тут же расходилось среди толпившихся вокруг людей. Полировать клинок и делать для него красивый латунный прибор, которым могла похвастаться любая армейская люедао, было просто некогда.

Поспешное изготовление огромного количества дадао привело к тому, что среди множества сабель невысокого качества с грубым железным прибором лишь изредка встречались действительно выдающиеся образцы с клинками, откованными из многослойной стали, изящно проработанными перекрестьями гарды и плакированными темным деревом рукояти. Возможно, эти прекрасные клинки, проявляющие при полировке слоистую структуру металла, изготавливались для командиров дружин. Исследования подобных артефактов развеяли существовавший до сих пор миф о невысоком качестве китайского оружия ? дифференцированная закалка клинка ничуть не уступала лучшим образцам японских катан, а его специфическая конструкция позволяла легко парировать сильные рубящие удары обухом. Зачастую дошедшие до наших дней образцы дадао начала ХХ века имеют многочисленные зарубки на тупье, свидетельствующие о том, что оружие побывало в боях.

Участник восстания ИхэтуанейУчастник восстания Ихэтуаней. Открытка. Начало XX века

Говорят, что накануне входа в Пекин отрядов ихэтуаней местные кузнецы были настолько загружены работой, что многие из них стали завышать цены на оружие. Святые духи-покровители ихэтуаней не замедлили вмешаться ? оружие тех мастеров, которые пытались нажиться на патриотическом порыве простых людей, стало ломаться при закалке. Пришлось горе-дельцам снизить свои цены до прежнего уровня. И о чудо! Клинки вновь обрели свое прежнее качество!

Многообразие видов ранних дадао, сочетающих в себе всю палитру клинков, имевшихся на конец XIX века в Поднебесной, с новыми рукоятями и деталями прибора, дают широкие возможности для истинного ценителя простой, но грозной мощи китайского холодного оружия. Старые высококачественные клинки с наваренными хвостовиками и специально выкованные чжилийскими кузнецами мощные двуручные сабли позволяют собрать интереснейшую коллекцию, ярко отражающую эту бурную и противоречивую эпоху.

Летом 1900 г. союзные армии Восьми держав ? Японии, России, Германии, Англии, Франции, США, Австро-Венгрии и Италии, ? сломив сопротивление дивизии геройски погибшего под Тяньцзинем (Tianjin) генерала Не Шичэна (Nie Shicheng), совершили невероятный по быстроте и дерзости марш-бросок к Пекину. Отряды ихэтуаней, смело выступившие было на истребление китайских христиан и представителей европейских деловых кругов, проживавших в сеттльментах (особые европейские поселения на территории китайских городов, пользовавшиеся правом экстерриториальности) и неподсудных китайским законам, рассеялись, быстро осознав бессилие клинков и пик перед пулями и шрапнелью. Лихие кавалерийские атаки частей Дун Фусяна у железнодорожной станции Ланфан (Langfang) смогли лишь остановить продвижение экспедиционного отряда вице-адмирала Сеймура, выступившего впереди главных сил для освобождения осажденных ихэтуанями посольств в Пекине. 14 августа 1900 года русские войска первыми вошли в Пекин. Попытки китайского командования организовать уличные бои успеха не принесли ? огонь европейских пушек сметал защитников наскоро построенных баррикад. Вскоре осажденные толпами боксеров, озверевших от возможности безнаказанно проливать кровь, жители дипломатического квартала со слезами радости на глазах приветствовали английских солдат, которые, воспользовавшись тем, что основные силы китайцев связаны боем с русскими и японскими частями, прошли по руслу пересохшего канала и сняли блокаду посольств.

К началу 1902 года мятежный север Китая был умиротворен: основные силы ихэтуаней были рассеяны, часть повстанцев, попавшая в руки союзников и правительственных войск, казнена, и лишь некоторые, уйдя в леса Маньчжурии, присоединились к хунхузам (honghuzi). Оружие прятали в сараях, закапывали на полях, красные кушаки и повязки выбрасывали на дорогу ? вчерашние бойцы превращались в обычных крестьян. Да, в общем, они такими всегда и были.

Однако боевой путь дадао не был окончен ? удачная конструкция просто ждала своего часа. И он настал: осень 1911 года ознаменовалась небывалой доселе вспышкой народного гнева. Против одряхлевшей империи Цин поднялись не только забитые крестьяне, чьи смутные чувства справедливости подогревались неясными, но оттого не менее соблазнительными речами мудрых шифу, но и сама опора власти императоров из рода Айсинь Гиоро (Aixin Jueluo) ? армия. Та самая армия, которая более чем на 40 лет продлила агонию маньчжурской империи. Китайские генералы со времен Тайпинской войны (1850–1865) ? восстания китайского населения против господства маньчжуров ? вытесняли маньчжуров с основных командных должностей, выступили на стороне народа. Крупная буржуазия и помещики китайцы, доселе жившие в постоянном страхе перед произволом маньчжурских господ, отказали в повиновении императору Сюаньтуну (Xuantong). Синьхайская (Xinhai) революция (1911 год обозначается в китайском традиционном календаре знаками синьхай) завершилась отречением императора от престола в феврале 1912 года. Страна, раздираемая гражданской войной, вновь погрузилась в хаос. По всей стране создавались вооруженные отряды. Шла война всех против всех ? мусульман против китайцев, китайцев против маньчжуров, крестьян против помещиков, монархистов против революционеров. Из тайников были извлечены клинки, пролежавшие без дела почти десять лет.

Дадао. Надпись на плакате: «За победу в войне»Дадао. Надпись на плакате: «За победу в войне»

Возможности дадао в полной мере проявились именно в ходе многочисленных вооруженных столкновений внутри страны, последовавших после отречения императора Сюаньтуна. Север страны контролировали армии местных милитаристов, бывших генералов императорской Бэйянской (Beiyang) армии. Помимо современного огнестрельного оружия, потреблявшего слишком много дорогих патронов, солдаты этих армий получали на вооружение хорошо зарекомендовавшие себя в боях дадао. Внешне они напоминали наиболее удачные образцы 1894–1902 годов: короткий и широкий клинок, выраженная елмань, несколько более удлиненная рукоять и дисковидная гарда сильно отличали солдатские дадао от того массового повстанческого оружия, которое день и ночь ковали деревенские кузнецы весной страшного года гэнцзы (Gengzi 1900).

Многочисленные эксперименты с конструкцией оружия не прошли даром: колоть можно было только в исключительном случае, так как мощный клинок действительно мог пропороть насквозь тело человека без доспехов, но для этого пришлось бы удерживать его обеими руками и вкладывать в укол полный вес тела. Зато рубящий удар по врагу, который прикрывался от удара сверху винтовкой, приводил к тому, что шейка ложа не выдерживала и приклад отлетал в сторону, а клинок с чудовищной силой разрубал шею или ключицу.

Сохраняли свои позиции в качестве народного оружия и дадао, наспех переделанные из более ранних клинков. Рассеявшиеся по деревням Северного Китая бывшие ихэтуани создали в деревнях своеобразные сельские ополчения, носившие образные названия: «Союз красных пик», «Союз больших мечей», «Союз крепких животов». Вновь над деревенскими алтарями повесили сабли с обмотанными красными лентами рукоятями, а молодые парни, вступившие в отряды самообороны, усердно отрабатывали боевые приемы на тренировочных площадках под бдительным присмотром деревенских шифу.

Влияние многочисленных крестьянских ополчений на политическую обстановку в Северном Китае было настолько велико, что с толпами молодых парней, сжимавших в руках дадао и пики, считались и местные милитаристы, и чиновники центрального правительства. Так, в 1924 году члены «Союза больших мечей» разогнали местную администрацию и несколько недель удерживали округ Луаньчжоу (Luanzhou) в провинции Аньхуй (Anhui). Непомерные налоги, введенные в шаньдунском Тайнане (Tainan) генералом Юэ Вэйцзюном (Yue Weijung), привели в апреле 1926 года к восстанию «Союза красных пик», захвативших ряд уездов и более недели успешно сопротивлявшихся вооруженным огнестрельным оружием войскам Юэ Вэйцзюна. Немало подвигов совершили ополченцы и в боях с японскими оккупантами: засады на полях, поросших высоким гаоляном, зачастую приводили к победе ополченцев над небольшими армейскими подразделениями японцев в скоротечном рукопашном бою, когда ни винтовки, ни пулеметы не могли помешать широким дадао свершить правую месть. И головы заморских дьяволов как мячики скатывались на обильно политую кровью китайскую землю…

Очевидцы описывали действия крестьянской милиции: «Перед боем они по знаку учителя снимали рубашку, накидывали через плечо повязку из красной материи, на талию надевался желтый пояс с вшитым в него оберегом, а на голову — красные или желтые повязки... Встречая бандитов, они строились [в особом порядке] и, с мечами наперевес, с громкими криками устремлялись на врага; в качестве сигнала к атаке они размахивали знаменами и трубили в коровий рог. Вид у них был устрашающий — как у злых духов, сила — как у разъяренного тигра». Таким образом, 1920-е годы стали своеобразным ренессансом клинкового оружия в Китае.

Опыт междоусобных войн был учтен Чан Кайши (Chang Kaishi) и Мао Цзэдуном (Mao Zedong) при строительстве собственных вооруженных сил: производственные мощности, подконтрольные и Гоминьдану (Guomindang) и КПК, производили огромное количество дадао как для рядовых солдат, так и для офицеров. Офицерские образцы отличались прекрасными клинками, дорогим деревом обкладки рукояти, хорошей кожей ножен, носившихся на правом плече за спиной. Гарды вновь изменили свою форму: S-образные перекрестья конца XIX века и пластинчатые гарды времен Синьхайской революции сменились плоскими пластинчатыми перекрестьями с закрученными вверх в виде бараньих рогов концами или же брусковидными гардами с кольцеобразными окончаниями перекрестья. К кольцу навершия, видимо, по традиции, заведенной ихэтуанями и развившейся в милиционных формированиях типа «Союза больших мечей», теперь часто привязывали красный платок, игравший роль темляка. Гоминьдановские образцы были более унифицированными по форме и, как правило, имели арсенальный номер на пяте клинка. Образцы, состоявшие на вооружении НОАК, ковались в самых различных мастерских в зависимости от текущей дислокации вооруженных сил КПК и имели гораздо больше разновидностей. Однако все они отличаются широкими клинками, совершенно не приспособленными для укола.

Солдат армии Гоминьдана с дадао. 1930–1940-е годыСолдат армии Гоминьдана с дадао. 1930–1940-е годы

Первые же сражения с японскими милитаристами, происходившими в 1931–1933 годах вдоль линии Великой Китайской стены, принесли гоминьдановским дадао грозную славу катана-киллера (katana) — редкая катана выдерживала рубящий удар широкого китайского клинка. Особенно прославились своим умением владеть катана-киллером солдаты 29-го армейского корпуса, державшего оборону на самом восточном отрезке Великой Китайской стены. Их нападения из засад и ночные рейды с холодным оружием приводили японцев в ужас.

Упорные позиционные бои между японскими и китайскими войсками в Северном Китае оставили свои зримые свидетельства — до сих пор на местах былых сражений время от времени находят покрытые зазубринами, свидетельствующими о страшной силе наносимых ударов, проржавленные китайские клинки со сгнившими рукоятями. Много подобного оружия сохранилось и у населения — в условиях постоянного дефицита современного вооружения и нестабильной внутриполитической обстановки китайцы всегда внимательно относились к мечам и саблям.

Последними случаями боевого применения дадао во внешней войне стали бои 1950–1953 годов в Корее, когда руководство КПК направило на помощь терпящему поражение режиму Ким Ир Сена (Kim Ilsung) регулярные части НОАК, называемые в официальных сводках «добровольческими отрядами».

Боевой путь дадао был недолог, но ярок. Впервые появившись в 1890-х годах в виде переделанных образцов, новый вид клинкового оружия быстро зарекомендовал себя и был массово принят на вооружение северокитайских армий в 1920-х годах, а затем к 1945 году покрыл себя столь грозной славой, что данное ему американскими корреспондентами прозвище «катана-киллер», пожалуй, наиболее точно отразила всю первобытную мощь этого уникального для ХХ века оружия. Недаром участники антикварных аукционов, описывая выставляемые на продажу дадао, говорят об архаике его формы и брутальности образа — только тот, кто хоть раз держал в руках настоящий катана-киллер, может сполна ощутить те переживания, которые наполняют душу человека, вооруженного легендарным оружием, призванным изгнать демонов из Поднебесной.


В начало раздела "Оружие">>>