Логотип

Оружие: такая короткая долгая жизнь

Как и любое человеческое творение, произведения оружейного искусства проходят несколько похожих стадий. Рождение клинка — а мы говорим о холодном оружии — как правило, происходит в кузнице. Именно там он обретает форму. Другое дело, что появление на свет самой заготовки также может быть сложным технологическим процессом и занимать немало времени.

Далее клинок совершенствуется, украшается, обретает оправу — весьма нарядную, изготовленную с тонким вкусом, из дорогих и редких материалов, умелыми и опытными руками, или — примитивную, исключительно утилитарную.

Жизнь произведения искусства в чем-то похожа на жизнь человека. Но продолжительность человеческой жизни не может выйти за рамки, отмеренные природой. А срок жизни вещей не ограничен так жестко, он зависит лишь от условий хранения и, разумеется, от определенного стечения обстоятельств. Похожие друг на друга старинные клинки, созданные в одно и то же время, можно встретить в абсолютно разном состоянии. На одних лишь легкий налет времени, другим — а их большинство — повезло меньше, на них следы тяжелых катаклизмов и «болезней», третьи вообще в дряхлом состоянии, совершенно «убитые» или ставшие «инвалидами».

Неоднократно приходилось встречать клинки, оправа которых в свое время была великолепно украшена в технике таушировки золотом по стали, и с болью видеть вздувшуюся пузырями поверхность стали, на которой, как чешуя, отслаивались и постоянно осыпались тонкие пластинки проржавевшего металла вместе с золотым узором.

Пот и влага на поверхности оружия приводят к стремительным химическим процессам, разрушающим творения мастеров. Особенно это касается не слишком ценимых предметов. К счастью для потомков, хозяева наиболее совершенного в художественном отношении оружия обычно понимали его ценность и старались сберечь. Но обстоятельства могли быть сильнее людей.

Современные частные коллекции в основном состоят из предметов возрастом от ста до трехсот лет. За это время вещь могла сменить несколько десятков хозяев, и нередко последний владелец незнаком с ее историей даже частично. Между тем, настоящему коллекционеру всегда интересно узнать что-то новое о своем предмете, его истории.

Иногда удается проследить значительную часть жизни раритета, сделать неожиданные открытия (особенно в России). С вещами, неоднократно пересекавшими границы, все несколько сложнее. Как правило, неизвестно вообще ничего.

Несколько лет назад моему хорошему товарищу, большому знатоку восточного, а в особенности персидского оружия, попал в руки так называемый Khyber-Knife (в вольном переводе — «нож хуберов»), иногда классифицируемый на Западе, как один из типов ятагана. Предмет достаточно редкий и необычный, и в то же время не принадлежащий ни к одному из наиболее часто собираемых типов клинков.

Сразу было отмечено, что на ножнах, помимо наконечника, когда-то было устье — позже, очевидно утраченное. На поверхности ножен остался его четкий отпечаток. Тем не менее, состояние предмета было почти безупречно, за исключением небольшой коррозии в верхней части рукояти, что, впрочем, вполне могло быть объяснимо естественными причинами. Мощный Т-образный клинок изготовлен из дамасской стали (так называемой водяной). Из истории предмета было известно лишь, что приобретен он на аукционе в Германии и затем попал в Россию.

Далее — достаточно обычная история: через какое-то время товарищ мой, что называется, наигрался, и предложил предмет мне. Я отказываться не стал, и мы нашли взаимоприемлемый вариант.

Особой ценностью это приобретение я не считал, но и упустить такую необычную вещь мне не хотелось. Правда, увидевший моего «хубера» знакомый дилер безапелляционно заявил, что это, по его мнению, новодел. К такому выводу он пришел, исходя из слишком хорошего состояния предмета и того, что клинок выполнен не из булатной стали. Надпись на обухе клинка он также счел декоративной имитацией. Действительно, такое встречается, особенно на изделиях турецких мастеров, пытавшихся скопировать персидские надписи.

Однако у меня сомнений не возникло. Я внимательно осматривал предмет еще до приобретения, и уже тогда обратил внимание, что бархат уцелел лишь на верхнем участке ножен, там, где было устье, а на всей остальной поверхности он полностью, до основы, вытерт.

Кроме того, различной была степень окисления металла на разных участках оружия, что вполне закономерно. Сильнее всего, что естественно, процесс пошел на верхней части рукояти; менее затронут наконечник ножен; еще меньше влияние окружающей среды заметно на нижней части рукояти, утапливаемой в ножны. Ну а металл верхней части клинка, покрытый насечкой, лишь потемнел. Это обьясняется, помимо защиты ножнами, более качественной сталью клинка.

Есть и другие признаки, подтверждающие немалый возраст вещи. Во всяком случае, новодел логично было бы изготавливать полностью комплектным. И стоимость подделки такого уровня, скорее всего, была бы намного выше, чем в данном случае.

К тому же, в подобных изделиях используют лишь два-три уже примелькавшихся сорта дамаска, и не встречается Т-образный, сложный в изготовлении, профиль. Нельзя было также не принять во внимание огромный опыт и безупречную репутацию предыдущего владельца, помимо всего прочего являющегося одним из лучших реставраторов Санкт-Петербурга и никогда не поместившим бы новодел в свою коллекцию. И вот недавно, совершенно случайно, мне удалось приобрести старый немецкий каталог аукционного дома Рудольфа Лепке. Аукцион этот состоялся 8 декабря 1925 года.

Прежде всего, меня восхитили великолепные черно-белые фотографии. Фактически это был небольшой фотоальбом старинного оружия. На 11 листах размещена целая коллекция, охватывающая практически все наиболее интересные оружейные регионы мира. А на фото удавалось рассмотреть даже мельчайшие детали оружия. Лотов было достаточно немного — 129, около двадцати из них — книги, остальное — холодное оружие, и какого уровня!

Немецкого я не знаю, однако то, что распродавалась именно коллекция самой высокой пробы, было видно невооруженным глазом. В ней не было ничего лишнего, ни один предмет нельзя было безболезненно выбросить без ущерба для цельности всего собрания. Явно не случайная подборка — за всеми вещами чувствовался настоящий знаток.

Помня о знаменитых берлинских аукционах 20-х годов, на которых большевики за бесценок распродавали фантастические собрания русской аристократии и царской семьи (картину Рубенса можно было купить за 800 долларов), я, честно говоря, решил, что речь идет именно о русской коллекции.

Позже, из перевода предисловия каталога, выяснилось, что посвящен он распродаже собрания майора Э.М. Дрегера, выдающегося коллекционера, скончавшегося, вероятно, на посту председателя международного Союза исторического оружия. (Впрочем, не исключено, что часть клинков все-таки могла первоначально иметь русское происхождение.)

Любопытно, кстати, сравнить антикварное богатство Европы того времени и дней сегодняшних. Найти подобные европейские, турецкие, индийские, японские клинки даже в единичных экземплярах на современных аукционах маловероятно, не говоря уже о такой концентрации в одном месте. Продаются, в основном, вещи значительно менее интересные, да и тех становится все меньше и меньше, а цены.

Если бы эти торги провести в наше время, картина была бы несколько иной. Более всего, наверное, «отличилась» бы сабля князя Варанцова (Т. 4, №61) — тогда она была продана всего за 350 золотых марок (на момент проведения аукциона 1 доллар США равнялся 4,2 золотой марки). В то же время некоторые предметы ушли значительно дороже — например, константинопольская сабля второй половины XVIII в. (Т.4, №62) была куплена за 2000 золотых марок.

Сложно сравнивать доллар США 1925 и 2004 годов, да и бессмысленно. И доллар не тот, и предложения антиквариата такого качества уже не будет.

Многое поглотила Вторая мировая, что-то погибло по другим причинам, какие-то вещи стали экспонатами музеев, еще больше ушло за океан. Лишь изредка всплывают потрепанные временем остатки былой роскоши. Нам остается лишь полюбоваться шедеврами коллекции майора Дрегера, здесь, на фотографиях, они еще все вместе. Но трижды стучит молоток, коллекция как единое, цельное собрание, рассыпается, и все эти клинки уже никогда не сойдутся вместе...

Одним из осколков этой коллекции и оказался попавший в Россию «нож хуберов».

Этот уникальный экземпляр холодного оружия может украсить собрание и самого взыскательного коллекционера, и музейную экспозицию высого класса и уровня. Фотография «ножа хуберов» помещена в таблицу 6 за №80. Размеры совпадают, описание соответствует.

Где, когда и при каких обстоятельствах за прошедшие восемьдесят лет клинок лишился части своего великолепного убранства, история, к сожалению, умалчивает.

Надпись же, благодаря бескорыстной помощи Эммы Григорьевны Аствацатурян, хранителя фонда Восточного оружия Государственного Исторического музея, перевести удалось еще в прошлом году. Она сделана мастером-оружейником на древнеперсидском фарси, с влиянием урду. Надпись эта гласит: «Собственность дукана имама веры, от жителей Кутли-Навхаран». Вероятно, предмет был изготовлен как подношение некому именитому земляку ремесленников или значительному религиозному предводителю (имаму).

Вот так, случайно, приоткрылась часть истории жизни одного предмета. Остается предложить вниманию читателя предисловие к аукционному каталогу коллекции майора Э.М. Дрегера, написанное доктором Ф.М. Траутцем из Берлинского этнографического музея. 

В начало раздела "Оружие">>>