Логотип
Tefal

«Страсти Христовы» Лукаса Кранаха старшего. особенности иконографии

 

Мы продолжаем публикацию, посвященную одному из наиболее значительных произведений печатной графики эпохи Возрождения — серии гравюр «Страсти Христовы» Лукаса Кранаха Старшего. Альбрехт Дюрер, Ганс Бургкмайр Старший, Альбрехт Альтдорфер, Ганс Бальдунг, прозванный Грином, ГансГольбейн Младший, несомненно, знали это выдающееся произведение Лукаса Кранаха.

Следующий лист — «Христос перед Иродом» (Hollstein 14). Ирод Антипа, сын Ирода Великого, управлял четвертой частью Иудейского царства и потому называлсяЧетверовластником (Лк 3,1). Он был сладострастен и беспечен, отнял у брата своего жену Иродиаду, что порицал Иоанн Креститель (Мк 6,18–20). Ирод Антипа правил только Галилеей и Переей и домогался высокого царского достоинства, за что императором Калигулой вместе с Иродиадой был сослан в Лион в Галлии.

Лукас Кранах Старший. Увенчание терниями и осмеяние Христа. 1509. Ксилография. 17,6 х 25,5. Собрание Государственного Эрмитажа

Прослышав об Иисусе, Ирод хотел видеть его, чтобы удовлетворить свое любопытство (Лк 9,7 –9). Его желание исполнилось. Во время суда над Иисусом Пилат, «узнав, что Он из области Иродовой, послал Его к Ироду, который в те дни был также в Иерусалиме» (Лк 23,7). «Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался» (Лк 23,8). Он о многом расспрашивал его, но Христос ничего не отвечал. «Первосвященники же и книжники стояли и усильно обвиняли Его» (Лк 23,10). Ирод, прежде чем отослать Иисуса обратно к Пилату, уничижал его и насмехался над ним. Держащий Христа на веревке показывает ему, что сосет свой указательный палец, демонстрируя этим полное бесстыдство.

Если другие мастера изображали Ирода в короне и восседающим на троне, то у Кранаха корона на нем отсутствует, на голове причудливый тюрбан, а вместо скипетра в руке всего лишь палка. «Трон» Четверовластника фланкируют четыре сферы. Балдахин над ним состоит из сплетаемой путти виноградной лозы. Гностики вводят это растение в круг представлений о черте. В апокрифической книге Еноха содержится утверждение, что дерево познания добра и зла — виноградная лоза. В Новом Завете виноградная лоза — это сам Иисус (Ин 15,1–6).

У Альбрехта Альтдорфера в серии гравюр на дереве «Грехопадение и спасение рода человеческого» (около 1513; W. 25–64. W. — здесь и в дальнейшем — Winzinger, Franz. Albrecht Altdorfer. Graphik. Holzschnitte, Kupferstiche, Radierungen. München, 1963), в листе «Христос перед Иродом» (W. 47) чувствуется влияние Кранаха в трактовке образа Четверовластника. Шары­сферы украшают подлокотники его сиденья, которое, в свою очередь, также стоит на шарах, находящихся в львиных лапах. Это символизирует желание Ирода Антипы властвовать над всей вселенной. В его руке палка вместо жезла, как и в гравюре Кранаха. Исследователи ошибочно понимают сюжет данной гравюры Альтдорфера как «Христос перед Пилатом» (W. 47). Этот художник всегда изображает прокуратора Иудеи в шапке с высокой тульей — «Ecce Homo» (W. 50) и «Пилат, умывающий руки» (W. 51). Слугу первосвященника Малха Альбрехт Альтдорфер, подобно Кранаху, идентифицирует с Вечным жидом, ударившим Господа: в сцене «Христос перед Каиафой» (W. 46) он бьет Иисуса по лицу.

В гравюре Кранаха «Бичевание Христа» (Hollstein 15) изображено библейское событие, означающее исполнение ветхозаветных пророчеств о «страдающем рабе» (Мф27,26; Мк 15,15; Ин 19,1). Понтий Пилат распорядился, чтобы Иисуса перед казнью бичевали в соответствии с римским обычаем. Художник вводит в сцену прокуратора (в чалме, стоит на лестнице). По мнению В. Шаде, изображение справа от Христа наклонившегося мужчины заимствовано Кранахом у Дюрера (Schade,Werner. Die Malerfamilie Cranach. Dresden, 1974. S. 36). Влияние Дюрера чувствуется и в том, что на головах палачей, связывающих прутья, совмещены части различных обожествляемых язычниками животных: в гравюрах Дюрера, созданных до 1509 года, многократно встречаются подобные фантастические зооморфные головные уборы.

В центре сцены «Увенчание терниями и осмеяние Христа» (Hollstein 16) — страдающий Христос (Мф 27,27–30; Мк 15,16–19; Ин 19,2–3). На него надевают терновый венец и дают в руки трость в насмешку над тем, что ему как царю Иудейскому полагается иметь корону и скипетр. Палач издевательски показывает ему язык, демонстрируя этим нечто самое неприличное. На полу лежит уродливый мужчина в обществе двух скалящихся друг на друга собак, которые так же злобны, как и мучители Иисуса. Можно предположить, что на ступенях претория художник изобразил Ирода и Пилата, которые, как сказано в Новом Завете, наладили добрые отношения между собою после того, как Ирод отослал Иисуса обратно к Пилату (Лк 23,12). Ирод в длинном платье, с бестиями вместо короны на голове, стоит, скрестив руки на груди, и почтительно выслушивает прокуратора, а Пилат (в чалме) настойчиво обращается к нему, подтверждая свои внушения пылкой жестикуляцией.

Дверь претория, несомненно, имеет символическое значение. Над ней, в нише с полуциркульным завершением, горельеф: обнаженные мужчина, женщина и двое младенцев. Высказывалось мнение, что Кранах изобразил здесь семейство «диких людей». (Koepplin und Falk, S. 474, Kat. №. 316). Это соображение кажется неубедительным: «диких людей» представляли иначе — покрытыми шерстью. В христианском искусстве Средневековья нагими показывали лишь праотцев. Конечно же, это Адам, Ева и их дети — Авель и Каин. Согласно теологическому постулату, Христос пришел в этот мир, дабы страданиями искупить первородный грех первых людей. Дверь в преторий Кранах трактует как обозначение этого непреложного догмата.

В композиции «Ecce Homo» (Hollstein 17) художник следует евангельскому тексту: «Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им Пилат: се, Человек!» (Ин 19,5). Иудеи и римляне-воины, стоящие перед Пилатом и его приспешниками, требуют распять Христа. Отвечая на вопрос прокуратора, «какое же зло сделал он» (Мф 27,23), они поднимают руки, демонстрируя три перста, символизирующие Святую Троицу. Тут же присутствуют дети. Беря на себя вину за распятие Христа, «весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших» (Мф 27,25). Перед ступенями, ведущими к дому Пилата, стоят предающие Христа смерти, а вверху, на балконе, находятся сочувствующие — видимо, Святая Родня. Здесь же висят гербы саксонских курфюрстов.

Лукас Кранах Старший. Воскресение Христово. 1509. Ксилография. 17,0 х 25,0. Собрание Государственного Эрмитажа

В гравюре «Пилат, умывающий руки» (Hollstein 18) изображается суд над Христом в иерусалимском дворце, или в претории прокуратора Иудеи, воздвигнутом им, как кажется, именно для этой цели. Тронный ковер над креслом, столик с причудливо орнаментированным подстольем, шарообразный светильник — все вместе напоминает парадный зал европейского феодала XV века. Над его головой висит гирлянда из плодов в знак официального признания его заслуг Римом. Прокуратор, приноравливаясь к местным нравам, отрастил длинную бороду и нарядился в чалму. Изображенное Кранахом сопоставимо с евангельским текстом: «Немедленно поутру первосвященники со старейшинами и книжниками и весь синедрион составили совещание и, связавши Иисуса, отвели и предали Пилату» (Мк 15,1). В сцене «Пилат, умывающий руки» (Hollstein 18) рядом с Христом можно видеть повернувшегося к Нему злобного первосвященника, облаченного вдлинный подир, настойчиво допрашивающего его. Пилат, подло желая снять с себя ответственность за распятие Иисуса, публично демонстрирует свою мнимую непричастность к смертному приговору. Он «взял воды, и умыл руки пред народом, и сказал: неповинен я в крови Праведника Сего: смотрите вы» (Мф 27,24). Возле Пилата стоит одетый в котт молодой человек с шапероном на голове, как то было принято в XV веке у нидерландской знати. Он, раболепно поясняя Римскому прокуратору, в чем состоит вина Иисуса, предъявляет ему небесную сферу, знак универсума, с начертанной на ней заглавной буквой «тау», то есть буквой, с которой в греческом языке начинается слово «theos» — бог. Пилат изображен в неподобающем ему европейском распашном кафтане фасона конца XV — начала XVI века.

В ксилографии «Несение креста» (Hollstein 19) Кранах показывает, что в страстном шествии, вышедшем из ворот Иерусалима, принимают участие едущие верхом и дружественно общающиеся между собой Пилат и Ирод (в левой части композиции). Высказывалось предположение, что рядом с прокуратором Иудеи изображен первосвященник Каиафа (Koepplin und Falk, S. 475, Kat. №. 319). Текст Священного Писания не дает основания видеть их здесь вместе. Зато говорится, что Ирод, насмеявшись над Иисусом и отослав его обратно к Пилату, наладил добрые отношения с прокуратором. «И сделались в тот день Пилат и Ирод друзьями между собою» (Лк 23,12). Дополнительным аргументом к тому, что здесь изображен не Каиафа, а именно Ирод, является то, что на нем горностаевый мех, который был атрибутом царственных персон.

Над упавшим под тяжестью креста Иисусом издевается римский воин. Он приподнимает его с помощью веревки и одновременно жестоко бьет ногой, толкая вперед. Известна легенда из цикла сказаний о Вечном жиде. Согласно ей, воин Картофил, родом латинянин, был привратником в претории Пилата. Он ударил Христа, несущего крест, и сказал ему: «Иди на смерть быстрее, что же ты медлишь!» Иисус ответил ему: «Я умру, а ты будешь жить на земле до моего возвращения!» Сразу же после Воскресения Господа Картофил уверовал в Бога истинного и принял крещение, получив при этом имя Иосиф. Ему тогда было 30 лет. Но теперь он вновь и вновь становится тридцатилетним и веками скитается по земной юдоли в ожидании Второго пришествия. Кранах, показывая в своем «Несении креста» римского воина, злобно подталкивающего Иисуса ногой на его пути к Голгофе, видимо, имел в виду Картофила.

В ксилографии «Распятие» (Hollstein 20) Кранах изображает Христа на кресте между двумя разбойниками. Справа от Господа находятся преимущественно сочувствующие, слева — распявшие его, что соответствует традиции. Художник также представляет на Голгофе первосвященника и прокуратора Иудеи: Каиафа в головном уборе, украшенном диадемой святыни, Пилат в чалме. Эти персонажи идентифицируются с трудом. Так, Понтий Пилат в гравюрах из этой серии каждый раз изображен с бородой и в чалме, однако на нем различная верхняя одежда и обувь. Римский прокуратор, присутствуя на Голгофе, дает назидание воину в кольчуге, строго грозя ему пальцем. Этот военачальник, держащий боевые вилы в виде двузубца, — видимо, сотник, уверовавший в дальнейшем во Христа, упомянутый в Священном Писании (Мф 27,54; Мк 15,39; Лк 23,47). Раскаявшийся сотник многократно изображается Кранахом на Голгофе в произведениях разных лет. Сотника, выслушивающего наставления Пилата, можно видеть в гравюрах XV века. У Монограммиста 1483 года в эстампе «Голгофа» (L. 3) сотник и Римский прокуратор — всадники. У Мастера I.A.M. из Зволле в гравюре того же сюжета (L. 5) можно видеть, как сотник в шлеме с поднятым забралом, держа оружие, стоит перед Пилатом. Сопоставление ксилографии Кранаха (Hollstein 20) с иконографическими прототипами приводит к выводу, что римский воин на листе «Распятие», к которому обращается Пилат, действительно тот самый сотник, о котором говорится в Евангелии.

Гравюры «Оплакивание» (Hollstein 21) и «Положение во гроб» (Hollstein 22) иконографически обычны. «На том месте, где Он распят, был сад, и в саду гроб новый, в котором еще никто не был положен. Там положили Иисуса ради пятницы Иудейской, потому что гроб был близко» (Ин 19,41–42). Композиционное построение сцен в целом унаследовано Кранахом от предшествующих поколений мастеров. Влияние искусства позднего Средневековья Вестфалии и Нидерландов, сказывается, в частности, в трактовке образа Марии Магдалины, трогательно юной, облаченной в богато декорированное драгоценными камнями платье. Обе сцены, потрясающие силой трагических эмоций, относятся к высшим художественным достижениям Кранаха.

В «Воскресении Христовом» (Hollstein 23) на камне, отвалившемся от двери гроба, стоит смерть поправший Спаситель мира с хоругвью в руках, благословляющий человечество трехперстно. Все трепещет под натиском ветра — «в вихре и в буре шествие Господа» (Наум 1,3). Вокруг воскресшего из мертвых Христа спят римские солдаты, которым Пилат по совету первосвященников и фарисеев приказал охранять гроб до третьего дня (Мф 27,62–66). Христос стоит на прямоугольном отесанном камне, как подразумевается, на краеугольном камне, который «отвергли строители» и который стал во главе угла (Пс 117,22; Мф 21,42; Деян 4,11; 1 Кор 3,11).

Гениальному Кранаху, художнику с яркой индивидуальностью, выпала судьба создать свои «Страсти Христовы». Он остается верен художественным принципам позднего Средневековья в трактовке уплощенного пространства и в готически манерной аффектации форм. Вместе с тем, страстно стремясь постичь саму суть жизни, он гиперболизирует характеры, невольно и намеренно утрируя внешние черты до гротеска. В преисполненных религиозного пафоса «Страстях Христовых» художник сумел показать запредельные крайности душевного состояния и выразить подлинную сущность мироздания.

<<<Назад

В начало раздела "Живопись и графика">>>