Ювелирное искусство Москвы и Петербурга в XVIII веке
В первые годы XVIII века Москва продолжает оставаться крупнейшим центром русского золотого дела, а орнаментация драгоценных изделий частично сохраняет традиционные черты конца XVII века. Мастера повторяют черты изделий 1690-х гг., не внося существенных изменений. В первое десятилетие XVIII века продолжает работать мастер Петр Иванов, в серебряном ряду он продает свои многочисленные произведения с клеймом «П.Ив.». Серебряные предметы свое работы он покрывал тонко и четко выполненными мельчайшими черневыми травками, вьющимися стебельками с листьями и цветами; на этом фоне развертывались позолоченные резные узоры. В первой половине XVIII века в Москве наблюдается некоторые упадок золотого и серебряного дела. Причиной явилось финансовое напряжение в стране, а также перенос столицы в Петербург, куда были вызваны лучшие мастера-серебряники Москвы.
Эмалевый портрет Петра I
на серебряной панагии. Москва, 1707 г.
Эмаль работы
Григория Мусикийского.
XVIII век в ювелирном искусстве дал много ценного и интересного. XVIII век – время начала расцвета портрета в России; это новое явление сразу же нашло отражение в ювелирном искусстве – уже в самом начале века появились первые миниатюрные портреты на эмали. Это были портреты Петра I и членов царской семьи, портреты Меншикова и других придворных. Эмалевые портреты царя в золотой оправе с алмазами служили почетной наградой за заслуги, которую носили на груди, как орден. Первые русские живописцы, писавшие эмали – Григорий Мусикийский и Андрей Овсов. С первых лет XVIII века появились также чеканные и резные портреты царей и цариц на серебряных жалованных ковшах; их вырезали или на отогнутой рукояти ковша, или снаружи на его стенках, там, где располагалась и надпись о пожаловании.
В XVIII веке значительных размеров достигла гравировка на медных досках – с ростом интереса к точным наукам появляется спрос на книги по арифметике, архитектуре, военному делу, которые печатаются на Московском печатном дворе. Успехи в искусстве гравирования и расширение этого дела нашли отражение и в гравюре на серебре , хотя в области тематики традиционные библейские сюжеты сохраняются до второй половины XVIII века. Со второй декады XVIII века широкое распространение получили изображения из книги «Символы и Эмблемата», которая была издана в Амстердаме в 1705 году, а потом переиздавалась в России в 1788 и 1811 гг. Иллюстрации из этой книги переносились на серебро вместе с надписями. К середине столетия библейские сюжеты постепенно перерастают в светские. Московские мастера-серебряники XVIIIвека менее охотно, чем в петербургские ювелиры, принимали новые формы и темы.
Общий уровень эмалевых изделий невысок – с первой четверти XVIII века в Москве начинается упадок искусства эмали, как в отношении качества изготовляемых изделий, так и в отношении количества. Преобладает живописная эмаль, а эмаль в сканном обрамлении, выемчатая эмаль и эмаль по чеканному рельефу, получившие блестящее развитие в московском ювелирном искусстве XVII века забываются. Московские живописные эмали очень ярки и напоминают лубок, петербургские эмали имеют более холодны тона, они графичнее, рисунок их тоньше. На московские эмали первой половины XVIII века оказали влияние живописные эмали Украины – киевские эмали конца XVII – начала XVIII вв. на темно-коричневом фоне, выгодно отличавшиеся своей красочностью от бледной живописной эмали работы московских мастеров. В результате в Москве появились живописные эмали на черном фоне, но они выглядели более резкими, т.к. фон их не имеет теплого коричневого оттенка, свойственного украинским землям. Для оживления искусства эмали в Москву были привлечены мастера с севера, которые создавали изделия и обучали московских мастеров. Также начиная с 1735 года к торговым караванам, которые каждые три года отправлялись в Китай, стали присоединять специально избранных мастеров-серебряников из Москвы, Иркутска и Тобольска, которым вменялось в обязанность покупать для императорского двора «курьезные» вещи и драгоценные камни, а также изучать там художественные ремесла, в том числе – искусство изготовления художественных эмалей. В это же время серебряники из Великого Устюга обучают московских мастеров чернению – в середине XVIII века в Москве появляются не обычные для нее черневые изображения на гладких или покрытых резьбой фонах, а черневые изображения на опущенном, проканфаренном фоне и выполненные темной, хорошего черного цвета чернью.
Общий подъем русской художественной культуры во второй половине XVIII века повлек за собой подъем серебряного дела. Многочисленные серебряные предметы 1770-х, 80-х, 90-х гг. показывают большое разнообразие форм, сюжетов, и орнамента. Растительный орнамент, занимавший основное место в декоре конца XVII – начала XVIII вв. почти исчезает, вместо него вводятся сюжетные сцены и совсем новые мотивы: гербы, монограммы, картуши из завитков, крылатые гении, которые мастера вырезают и иногда покрывают чернью. Во второй половине XVIII века зарождается новый стиль – стиль русского классицизма. На серебряных чарках, стопах, кубках появляются изображения, отражающие эстетические идеалы и образы античной классики: архитектурные мотивы, руины, боги, амуры, фигуры в античных одеждах, чаши, вазы урны, которые изображались то в обрамлении завитков рококо, то среди тонких гирлянд из листьев и цветов, перевязанных бантами. Изображение и орнамент располагались свободно, оставляя большое пространство позолоченного фона, на котором выделяются темные силуэты. В отличие отпетербургских, московские мастера старательно заполняли фон резьбой: чешуйчатым или сетчатым орнаментом, штриховкой прямыми или волнистыми линиями. Кроме античных сюжетов изделия из драгоценных металлов в это время часто украшались батальными сценами, а также изображениями военных трофеев – военные походы и победы русской армии подсказывали мастерам новые темы. Встречаются на золотых и серебряных предметах и сцены быта, как отклик на зарождение бытового жанра в русской живописи XVIII века.
Много сохранилось московских сканных изделий последней четверти XVIII века: для них характерен узор сетки из четырехлистных лепестков, этот орнамент продержался сравнительно долго – до первых лет XIX века. В орнамент обильно вводится зернь, которая украшает цветки, обрамляет медальоны, окаймляет края предметов. Иногда орнамент покрыт эмалью, но чаще всего ажурная сетка из сравнительно толстой скани положена прямо на гладкий, позолоченный фон. В 1790-е гг. на смену многоцветным ярким эмалям на серебряных изделиях московской работы появляются двухцветные живописные эмали в серых тонах (гризайль), иногда с легким коричневым оттенком, на голубом фоне. Они носят светский характер – это дамы и кавалеры, ничем не напоминающие иконные образы.
Развитие золотого и серебряного дела в Петербурге было, прежде всего, связано с новыми явлениями в архитектуре, игравшей ведущую роль в развитии как изобразительного, так и декоративного искусства того времени. Иное понимание объема, иное чувство пропорций, соотношения частей и предмета и распределения орнамента на нем говорило о рождении нового искусства, качественно отличного от средневекового. В связи с закрытием Золотой и Серебряной палат в Московском кремле, лучшие мастера были переведены в Петербург.
В начале XVIII века в серебряном, и особенно в золотом деле Петербурга заметен некоторый застой. Огромные расходы на военные нужды и строительство новой столицы оттеснили на задний план проблемы развития декоративно-прикладного искусства; к тому же не хватало материалов – непосредственно золота и серебра. В первой четверти XVIII века старые формы и орнаменты еще существовали наряду с новыми, но к середине века они понемногу исчезли, уступая место новым течениям. Успехи зодчества вводили в обиход все новые элементы в формах и декоре изделий из драгоценных металлов, а расширение связей с европейскими государствами, рост торговли и установление общеевропейских норм влекли за собой появление новых форм посуды, сервировки стола, украшений комнат и одежд. Значительное число иностранных мастеров, вызванных для работы в Петербург, а также многочисленные петровские «пенсионеры», т.е. даровитые молодые люди, которых отправляли заграницу на обучение, привозили новые навыки и моду. В результате в Петербурге образовалось новое направление в серебряном и золотом деле, внесшее много западноевропейского в русское декоративное искусство. Резьба и чернь, плоскостной графический орнамент, игравший большую роль вXVI-XVII вв. уступил теперь место пышному растительному чеканному орнаменту , придававшему всей поверхности предмета живописный характер. Такой декор гораздо больше соответствовал новым сложным формам. Совершенно исчезли полосы и круги с надписями, выполненными вязью, игравшие значительную роль в орнаментации сосудов допетровского времени – их заменили простые надписи в обычных растительных рамках, имевшие чисто служебный, а не декоративней характер.
В течение всего XVIII века и в особенности во второй его половине к царскому двору привлекались многочисленные золотых и серебряных дел мастера, происхождение и национальность которых были весьма разнообразны: шведы, финны, прибалтийцы, швейцарцы, французы. Сначала они входили в иностранный цех, куда принимали только иностранных подданных, а потом, после перехода в русское гражданство – вступали в русский цех. Иностранцы имели свои мастерские и многочисленных учеников и подмастерьев.
Поиски серебряной руды, долгие годы не дававшие больших результатов, в первой половине XVIII века увенчались успехом. В 1730-х гг. русские серебряники уже работали из колыванского серебра. В 1750-53 гг. из него была выполнена пышная и монументальная рака Александра Невского. Из золотых изделий одним из самых роскошных и прекрасных считается корона Екатерины II, выполненная в 1762 году. Наряду с придворными мастерами, в Москве и Петербурге продолжали работать и мастера, обслуживающие более широкие слои населения и в значительной степени сохранившие и развивавшие старые традиции русского ювелирного искусства.Черневое дело не получило широкого развития в Петербурге XVIII века. Ряды петербургских мастеров пополнялись постоянно московскими мастерами, но это были в основном чеканщики, черневых же мастеров не хватало и в самой Москве. Характер сохранившейся петербургской черни показывает на устюжское происхождение ее авторов: фон вокруг изображений канфарен мелкими кружочками, чернь очень темная и положена по частой густой штриховке и сетке, местами сливаясь в большие пятна.
Серебряная кружка,
Петербург, 1769 г.
Мастер Георг Кунцендорф.
Интерес к эмалевой живописи не угасал на протяжении всего XVIII века. В Академии художеств был учрежден специальный «живописный на финифти миниатюрный класс», упоминание о котором впервые встречается в 1781 году. В середине и второй половине века увлечение эмалевой живописью достигло больших размеров: живописные изображения стали помещать на самых разнообразных бытовых предметах – медальонах, кольцах, браслетах, табакерках, коробочках, шкатулках; они также продолжали бытовать в виде самостоятельных портретных изображений. Из петербургских золотых дел мастеров концаXVIII века известен своими эмалями на золотых табакерках Франсуа Клод Теремин (1795-1801).
В 1760-1770-х гг. в Москве и Петербурге наряду с ювелирными изделиями, частично сохраняющими традиционные формы и орнаментацию, появляются и предметы с уже ярко выраженными чертами стиля классицизм, как, например, серебряная кружка мастера Георга Кунцендорфа 1769 года.