Сухопутные пути русской почты
Бытует мнение, что на Руси в глубокой древности не было более или менее удобных сухопутных путей. В исторических романах зачастую гонец — самый разнесчастный человек на свете: едет он без пути-дороги по звериной тропе, а на деревьях сидят соловьи-разбойники и мечтают отнять у него шапку с княжеской грамотой.
Русские летописи и исследования ученых доказывают беспочвенность подобных утверждений.
О расчистке путей и наведении мостов через реки неоднократно сообщается в летописях. Ниже мы еще будем говорить о заботах киевских великих князей о благоустройстве дорог. А сейчас попытаемся выяснить, быстро ли ездили в старину.
В 1021 г. пришел полоцкий князь Брячислав под Новгород, взял его и, захватив новгородцев со всем их имуществом, двинулся обратно в Полоцк. Узнав об этом, великий князь Ярослав Мудрый, не мешкая, выступил с дружиной из Киева, на седьмой день нагнал Брячислава на Судомире-реке и победил [24].
Река Судомирь на Псковщине примерно на полпути между Новгородом и Полоцком. От Киева до нее километров восемьсот. Княжеская дружина проскакала это расстояние за семь дней, со средней скоростью 110—115 километров в день.
Уже в начале XI в. по Новгородской дороге вестники из Киева и обратно скакали днем и ночью. Под 1015 г. летописи подтверждают этот факт. Мы знаем, что летом того года в Киеве умер великий князь Владимир Святославович. Сообщение об этом было послано его сыну в Новгород. «В ту же нощь,— говорится в летописи,— прииде весть к Ярославу от Предславы об отцове смерти» [25]. Если бы дорога между Киевом и Новгородом была колдобина на колдобине, мало вероятно, что нашлись бы желающие ехать по ней ночью. Только удовлетворительное состояние дороги позволило гонцу мчаться по ней в потемках. Следует оговориться, что сообщение о смерти Владимира было доставлено в Новгород не за один день. Просто в ту ночь, о которой пишет летописец, во дворе какого-то Парамона новгородцы перебили варягов. Сколько времени ехал гонец — неизвестно. Еще два примера. На этот раз о езде по южно-русским дорогам в распутицу.
«Повести временных лет» рассказывают о русском походе в Половецкие степи в 1111 г. Во второе воскресенье поста (26 февраля) княжеские дружины выехали на санях из Киева и в пятницу встали на берегах Сулы. На другое утро продолжали поход и к вечеру поили коней из реки Хорол. Под горячими лучами солнца рушился зимний путь, дорога стала непроезжей. На Хороле «сани пометаша» и дальше пошли пешком. К вечеру воскресенья достигли Псела. Весь путь от Киева до Псела около 300 километров, так что дружинники проезжали за день чуть меньше сорока.
Ежегодно ходили русские князья войной друг на друга, сражались, мирились и снова ссорились. В результате одной из таких ссор слуги великого князя Святополка Изяславича в 1097 г. ослепили в Белгороде под Киевом теребовльского князя Василька Ростиславича, взвалили его на телегу и повезли во Владимир-Волынский. «Поехали с ним быстро по неровному пути»,— сообщает летописец,— ибо был месяц «неровный» — грудень», т. е. ноябрь. В город они прибыли на шестой день [26]. От Киева до Владимира-Волынского около 500 километров. Но даже по неровному пути их преодолели за шесть дней. Особых причин для спешки не было, тем не менее возчики в сутки покрывали свыше 80 километров.
Впрочем, 80 километров в сутки — скорость не ахти какая большая даже для XI в. Русские князья в то время ездили быстрее.
В своем «Поучении детям» князь Владимир Мономах рассказывает, что он из «Чернигова в Киев около ста раз ездил к отцу» [27]. Мономах сидел на «черниговском столе» пятнадцать лет с 1079 г. по 1093 г., так что сто поездок за такой срок не так уж и много, примерно раз да два месяца. Но далее Владимир сообщает, что это расстояние он «днем есмь переездилъ до вечерни» — «за один день проезжал до вечерни», т. е. за 10—12 часов.
Как же ехал князь? От Киева до Чернигова чуть больше 140 километров. Проехать такой путь даже налегке, без остановки было утомительно. Где-то в пути всадники должны были сделать остановку, отдохнуть, накормить коней или сменить их. Наиболее вероятным местом привала мог быть известный еще с 988 г. Городец на Остре (нынешний Остер). Он лежал примерно на полпути между Киевом и Черниговом. Здесь на княжеском или постоялом дворе путники могли остановиться на отдых.
Постоялые дворы были известны на Руси с XI в. Память об этом сохранилась в названии одного из городов нынешней Черниговской области — Прилуки, или, как его называют в летописях, Прилук. В некоторых списках «Повести временных лет» его еще называют Переволочна — город у волока, переволока. Поэтому из всех возможных толкований слова прилуки наиболее правильные — пристанище, приют, постоялый двор [28]. В летописях Прилук впервые упоминается под 1092 г.
В том же «Поучении» Владимир Мономах рассказывает: «Всеслав Смоленск пожег, и я с черниговцами верхом с поводными конями помчался» [29]. Не пошел, не поехал, а помчался! «Поводными» же называли коней, которые скакали рядом со всадником «в поводу». Обычно для быстрой езды использовались 2—3 лошади. Пересаживаясь с одной на другую, человек мог проезжать большие расстояния без длительных остановок.
Князья и их посланные могли останавливаться не только на постоялых дворах, но и в княжеских селах. По летописным сведениям их было множество по всей русской земле. Многие из них пользуются широкой известностью. Это — Берестово и Предславино под Киевом, Ракома под Новгородом, Боголюбово и Москва в Суздальской земле [30].
Очевидно, княжеские гонцы, пользуясь подставами в селах, могли ездить по дорогам с такой же скоростью, что и князья. Подтверждение этому можно найти в Суздальской летописи.
Старая юрьевская дорога проходит по той окраине Владимира, которую редко посещают туристы. Глубоким старинным оврагом — Ерофеевским спуском выводит она за городскую черту. Здесь нас охватывает необъятный простор полей, синие и зеленые острова леса. Мягкими увалами уходит дорога на северо-запад. Уменьшается и уходит назад силуэт Владимира. Дорогу обступают бескрайние просторы «ополья» — древнейшей житницы Северо-восточной Руси. Эти земли еще в XII в. были пожалованы князем Андреем Боголюбским владимирскому Успенскому собору. Седой стариной веет от названий сел Ополья: Теремец, Пустой Ярославль, Яновец, Волосово, Старый Двор [31].
И однажды на старой юрьевской дороге...
Но давайте изложим события в той последовательности, как они происходили.
21 апреля 1216 г. сошлись на Липецком поле в окрестностях Юрьева-Польского войска новгородцев и суздальцев. Жестокая сеча кончилась разгромом объединенных сил Ярослава Переславского и Юрия Владимирского. Князья бежали. Это произошло .утром. А около полудня с владимирских стен заметили на старой юрьевской дороге скачущего во весь опор всадника. Сначала жители приняли его за гонца, несущего весть о победе. «Мнеша бо князя гонца с вестью бежаща в град». В действительности же это был князь Юрий. Менее чем за четыре часа «той прибежа в Володимерь о полудни на четвертом кони, а трех одушил». На пятом коне, потеряв по дороге свой золотой шлем, прискакал в Переславль и князь Ярослав [32].
Каждый из беглецов проскакал около 70 километров: Юрий чуть меньше, Ярослав на немного больше. Лошадей они меняли примерно через 15 километров.
Все летописи, рассказывающие об этом событии, сходятся в одном: князья загнали семь лошадей. Но какой из князей «одушил» больше коней, а какой меньше — единого мнения нет [33]. И это очень важно с точки зрения истории почты. Писавший знал, что между Переславлем и Владимиром было восемь таких пунктов, где официальное лицо могло получить лошадей. Общее число станов сошлось, а как они были расположены, составители некоторых летописей могли и не знать.
Так каким же был путь из Переславля во Владимир? Дорога вестника проходила, огибая непроходимое Берендеево болото, по безлесным просторам Ополья. Сейчас это в большей своей части проселки, обычно называемые на картах «прочие безрельсовые дороги». Приравниваясь к современному названию населенных пунктов, маршрут гонца выглядел так: Переславль — Никульское — Рязанцево — Симы — Сорогужино — Юрьев — Федоровское — Старый Двор — Новоалександрово — Владимир.
Вернемся к летописному рассказу об убийстве князей Бориса и Глеба и попытаемся описать упоминаемые в нем пути гонцов. В этом нам поможет вышедшая свыше ста лет назад книга З. Ходаковского «Пути сообщения в древней России» [34]. Ставшая теперь библиографической редкостью, книга рассказывает о местонахождении древних русских поселений, времени их возникновения, дорогах их соединявших. Пользуясь указаниями 3. Ходаковского, попытаемся восстановить пути вестников.
Первым выехал гонец от великого князя Святополка в Муром. Сначала его путь пролегал по уже известной нам Черниговской дороге. Переправившись под Киевом через Днепр на лодке (мост через реку был построен Ярославом Владимировичем спустя несколько лет), он поехал вдоль Десны в Остер, а затем в Чернигов. Отсюда, простившись с Десной, некоторое время мчался черноземными полями на Север, пока не привела его дорога к берегам Сожа. Замелькали новые места: Гомий (Гомель), Славгород, устье Вихры. По течению Вихры, через Мстиславль, гонец прискакал в Смоленск, который, как известно, стоит на Днепре. Сюда вестник мог попасть, все время следуя течению Днепра, но тогда бы ему пришлось пробыть в пути на несколько дней дольше, так как река делает много петель в своем течении.
Из Смоленска можно было проехать на Муром так, как теперь проходит Минское шоссе. Но тогда, в начале XI в., этой дороги еще не существовало, она возникла на полтора столетия позже. Поэтому гонец поехал на северо-восток в Зубцов на Волге. В летописи говорится, что Глеб тоже ехал вдоль Волги. Его конь повредил ногу в устье реки Тьмы (недалеко от современного Калинина). Сюда же примчался и наш вестник. Здесь он повернул на юго-восток и ехал по дороге, соответствующей современному Ленинградскому шоссе, до старинного городища Льялова. Далее, пробираясь сквозь чащобу льяловских лесов, вдоль Клязьмы добрался гонец до того места, где сейчас стоит город Владимир. Отсюда, еще раз повернув на юго-восток, он примчал в удел князя Глеба, город Муром.
Гонец Предславы выехал из Киева чуть позже великокняжеского вестника. До Смоленска их пути совпадали. Отсюда первый повернул почти точно на север в сторону Велижа и далее по рекам Западной Двине и Торопе прискакал в город Торопец. Из Торопца он поехал на реку Кунью, по ней и по Ловати добрался до Великого Новгорода.
Как ехал гонец князя Ярослава Владимировича точно сказать невозможно, потому что в то время из Новгорода в Северо-восточную Русь существовало два пути. Один, более длинный, — через Торопец — Шатры — Холмец на Зубцов. Другой, более короткий и более нахоженный, пролегал через Валдай, Вышний Волочек и Торжок. Далее, от Твери, путь новгородского вестника совпадал с дорогой, по которой ехал гонец из Киева от Святополка. Где-то на последнем участке пути вестник князя Ярослава узнает, что Глеба в Муроме нет. Как об этом проведал гонец — неизвестно. Может быть ему сообщили об отъезде князя на одном из постоялых дворов. Не будем гадать. В общем, несмотря на то, что князь Глеб «быстро ехал», гонец нагнал его на притоке Днепра реке Смядыне.
Так как большинство сухопутных дорог проходило по берегам рек и ручьев, не исключена возможность, что гонцы пользовались лодками и другими средствами передвижения по воде. Киевские князья покупали лошадей у половцев. Русские летописи XII в. называют табун князей Игоря и Святослава в 3000 кобыл стадных и тысячу коней. Однако по свидетельству иностранных авторов Маврикия и Льва Диакона русские были плохие наездники и не любили ездить на лошадях. По крайней мере, сражаться они предпочитали в пешем строю [35]. Поэтому не исключена возможность того, что иногда вестники предпочитали коня челноку, выдолбленному из дубового ствола.
Конные гонцы должны были переправляться через реки не где им вздумается, а в строго определенном месте. На перевозках обычно с проезжающих брали налог в пользу князя — «мыт». Содержание паромов на реках считалось очень выгодным делом и местные жители старались не упустить перевозы из своих рук. Если же князья по каким-либо причинам переносили переправу в другое место, то обычно туда переходили и старые перевозчики. Это подтверждается жалованной грамотой угличского князя Андрея Васильевича Большого Троице-Сергиеву монастырю 1467—1474 гг. В ней упоминается перевоз через реку Мологу вблизи села Присеки («а... лете деи Мологу перевозятся под Присеками»). Князь распорядился устроить переправу под Городцом, где было разрешено установить свои плоты и присецким жителям («а поселские присецкие под Городецком на Молозе на перевозе держат плот свои») [36].
Расстояние между основными русскими городами в днях пути в древности были точно известны. Путешественник ал-Идриси в книге «Развлечение истомленного в странствии по областям» писал: «От Куйабы до Арсы четыре перехода и от Арсы до Славии четыре дня» [37], Здесь арабские названия городов Куйаба, Арса и Слава соответствуют русским Киеву, Смоленску и Новгороду. Таким образом сошлись показания летописца и путешественника — до Новгорода от Киева 7—8 дней пути.
Приведенные примеры свидетельствуют, в первую очередь, о более или менее удовлетворительном состоянии дорог древней Руси. В XI—XIII вв. наиболее крупные города Киевского государства были связаны надежными путями, по которым можно было быстро ездить и в летний зной, и в осеннюю распутицу. Уже тогда существовала система поддержания в порядке дорог, снабжения гонца в пути всем необходимым. Эта система — повоз.
Волок (по рисунку шведского географа Олай Магнуса)
РУСЬ в IX-начале XII в.
Первая страница «Повести временных лет» и фрагмент текста из этой книги
Сбор дани (с картины Н. Рериха)
Заморские гости (с картины Н. Рериха)
Деньги Киевской Руси X—XI вв.
Златник и сребреник Владимира I
Гонец. Встал род на род (с картины Н. Рериха)