Катар без осложнений

Для решительного “скачка” в XXI век этому государству понадобилась не только нефть, но и дворцовый переворот. Теперь на троне — эмир-реформатор.

Одна из немногих оставшихся абсолютных монархий на планете занимает одноименный Катарский полуостров на юге Персидского залива, на суше граничит с Саудовской Аравией, а на море — с княжеством Бахрейн и Объединенными Арабскими Эмиратами. Издавна этот клочок суши, покрытый песчаными барханами, болотами и солончаками, населяли кочевые племена бедуинов, чей жизненный уклад мало изменился за последние три тысячи лет.

Так продолжалось примерно до середины прошлого века. Когда на территории Катара нашли нефть, а затем природный газ, жизнь обитателей пустыни разительно изменилась.

Песочные часы Истории

Ученые обнаружили, что на берегах Катарского полуострова люди селились еще во времена неолита. Об этом, в частности, свидетельствует найденная при раскопках керамическая посуда, датируемая VI тысячелетием до н.э. Позже по берегам залива прошлись армии греков и римлян, также оставившие следы своего пребывания. В III-VII веках н.э. их сменили персы, а затем Катар вместе с частью нынешней Саудовской Аравии и Бахрейнскими островами вошел в состав Арабского халифата (как самостоятельная провинция Бахрейн). Уже тогда главной статьей местного экспорта стали жемчуг и природный краситель — пурпур, также добываемый из желез морских моллюсков (иглянок) и ценимый буквально на вес золота.

В самом конце IX века Катар вместе с Бахрейном стал оплотом карматов — приверженцев радикального крыла мусульманской секты шиитов-исмаилитов. Этих “исламских коммунистов”, проповедовавших всеобщее равенство и восстановление общинной собственности на землю, прогнали арабские халифы из династии Аббасидов. Потом на полуостров приходили португальцы, турки-османы, а со второй половины XVIII века на территории Катара было создано государство, которым правил шейх Мухаммед бен Тани, от которого берет начало нынешняя династия.

Однако фактическим основателем эмирата Катар принято считать его сына шейха Касема бен Мухаммеда бен Тани. Он единственный из правителей этого региона не подписал с Великобританией “мирного договора под дулами пушек” и, оставаясь формально в составе Османской империи, ухитрился проводить независимую от обоих могучих суверенов политику. Время правления шейха Касема, занимавшего трон с 1876 по 1913 годы, было отмечено военной победой над турками в битве при аль-Ваджбе в 1893 году и строительством первых городов на территории Катара (до этого там были лишь прибрежные деревни рыбаков и ловцов жемчуга).

Впрочем, сразу после вывода турецких войск из Катара в 1915 году занявший трон сын шейха Касема Абдалла все же подписал с Великобританией договор о протекторате. С тех пор роль эмиров свелась к чисто декоративным функциям, всем заправляли англичане.

В 1920-1930-е годы, когда мировой рынок оказался завален культивированным жемчугом из Японии, Катар лишился главной статьи своего экспорта. Долго ждать замены не пришлось — в январе 1940 года на территории Катара нашли нефть. Впрочем, сразу обогатиться не получилось, начатые буровые работы тут же законсервировали — в дело вмешалась мировая война.

Эпоха эмирных переворотов

После окончания войны и обретения в 1947 году независимости Индией, главной английской колонией в Азии, оживилась и политическая жизнь в Катаре. А поскольку страна оставалась абсолютной монархией, оживление свелось к смене правителей на троне.

В 1949 году шейх Абдалла бен Касем аль-Тани отрекся от престола в пользу сына — Али, который спустя 11 лет, не справившись с массовыми беспорядками в столице страны Дохе, сделал то же самое. Трон занял его сын Ахмед бен Али бен Абдалла аль-Тани, назначивший своего дядю Халифу бен Хамада премьер-министром. К тому времени эмират, освоивший добычу и транспортировку собственной нефти, начал все чаще ставить перед англичанами вопрос о предоставлении Катару независимости.

Великобритания, как могла, оттягивала свое решение, но на нее давила Декларация ООН о деколонизации. В 1968 году правительство Ее Величества наконец официально объявило, что через три года английское правление в регионе закончится. Речь шла исключительно о политическом присутствии — экономическое Великобритания прекращать не собиралась. Последнее должна была обеспечить созданная Федерация стран Персидского залива (впоследствии Объединенные Арабские Эмираты), в которую поначалу вошел и Катар. Однако вскоре покинул ее, 1 сентября 1971 года провозгласив собственную независимость.

Не прошло и полугода, как в феврале 1972-го произошел новый дворцовый переворот. На сей раз дядя эмира, по-прежнему возглавлявший правительство, сверг племянника, выслав его в ОАЭ, и сам занял трон, благо происходил из того же “царского” рода.

Дворцовые перевороты — вещь заразительная. Менее чем через четверть века Халифа бен Хамад сам лишился трона, примеру отца последовал его старший сын, нынешний эмир Катара, Его Высочество шейх Хамад бен Халифа аль-Тани.

Правда, на дворе стоял уже 1995 год, и новый переворот был совершен в духе времени. Сначала сын-наследник, занимавший пост министра обороны, вызвал отца в один из швейцарских отелей, где находился на отдыхе, и поставил его перед ультиматумом: или проводи назревшие реформы, или отрекайся от престола. Отец отказался и поспешил назад, чтобы собрать верные силы и дать отпор “возомнившему о себе мальчишке” (которому, однако, было уже 45). Но и сын оказался не промах — наняв одну из ведущих американских юридических фирм, добился замораживания всех авуаров своего отца в банках по всему миру. Это оружие оказалось посильнее вооружения личной королевской гвардии. Отец капитулировал, и шейх Хамад без кровопролития занял трон.

Нынешний правитель Катара родился в 1950 году и, рано потеряв мать, воспитывался родным дядей. Как и большинство монарших наследников в мире, будущий эмир закончил двухлетний курс обучения в элитной Королевской военной академии в Сэндхерсте (Великобритания). Шейх Хамад получил свой офицерский диплом в 1971 году — в том же году его родина обрела независимость. А на катарском мелководье ученые впридачу к нефти обнаружили колоссальные запасы природного газа.

В следующем году, как уже говорилось, сын премьер-министра в одночасье превратился в сына эмира — хотя официального объявления наследником шейху Хамаду пришлось ждать еще шесть лет.

Углеводородный двигатель реформ

В западных СМИ нового эмира Катара часто называли “ближневосточным Горбачевым”, и для такого сравнения имелись все основания. Шейх Хамад начал реформы с фактической отмены государственной цензуры, и результат не замедлил сказаться. После сенсационного “живого” интервью с террористом номер один Усамой бен Ладеном кому в мире неизвестно название катарской телекомпании Al Jazeera? Начинала она со скромного спутникового телеканала, но сразу же получила царственную “отмашку” в виде назначения на руководящую должность двоюродного брата эмира — шейха Хамада бен Тамера аль-Тани.

Вслед за реформой СМИ последовали и другие. Эмир ввел принцип выборности своего консультативного совета, светскую юриспруденцию (законы шариата тоже действуют, но касаются, в основном, семейной и имущественной сфер) и дал своему народу первую в истории Катара конституцию. Особенно новому монарху благодарны катарские женщины — за дарованные им право голоса, право вождения автомобиля (чего нет, например, в соседней Саудовской Аравии) и, что не менее важно для прекрасного пола, право выбора одежды!

Весьма толерантно законодательство и в таком больном для мусульман вопросе как алкоголь. Пока это касается только приезжих — последние могут легально покупать и потреблять алкогольные напитки, производимые и продаваемые государственной Qatar Distribution Company. Кроме того, во многих дорогих отелях и клубах открыты бары и ночные клубы.

Курс на либерализацию, проводимый эмиром, стал особенно заметным в преддверии XV Азиатских игр, состоявшихся в декабре 2006 года в Дохе. Символом их стал небоскреб Aspire Tower, в котором ныне разместился отель. За два года до открытия игр неподалеку от катарской столицы открылся местный аналог Силиконовой долины — Город Науки и Техники. Вскоре к нему прибавились Город Образования и Город Спорта, а в будущем планируется построить еще и Город Развлечений!

Всеми этими “стройками века” власти Катара хотят подчеркнуть, что не собираются вечно сидеть на нефтегазовой игле. Более того, уже поставлены амбициозные цели: превращение Катара в региональный центр высокотехнологичного производства.

Пока же все издержки местных социальных реформ исправно покрывают нефтегазовые доходы. По разведанным и подтвержденным запасам нефти Катар в настоящее время занимает двенадцатое место в мире, а по запасам газа — третье (после России и Ирана). Благодаря неисчерпаемым запасам своих “углеводородных кладовых”, страна с населением, едва превышающим 600 тысяч человек, входит в десятку самых богатых стран мира по уровню ВВП на душу населения (более 15 тысяч евро).

Освобожденная шахиня Востока

Реформы не минули и святая святых мусульманского государства — семью. Причем, в первую очередь они затронули первую семью государства.

У катарского монарха три жены, но про первую и третью подавляющему большинству его подданных мало что известно. Западные журналисты разведали, что обе приходятся эмиру двоюродными сестрами, и браки с ними были ни чем иным, как важными политическими союзами с влиятельными семействами. Зато вторая жена эмира, шейха Моза Насер аль-Миснед, стала одним из главных ньюсмейкеров Катара. Окончившая в 1986 году социологический факультет Катарского университета и защитившая диссертацию в американском университете, шейха Моза возглавляет Верховный совет по делам семьи и Национальный фонд по развитию образования, науки и техники. Она лично открывала уже упоминавшийся Город Образования, а ранее, в 2002 году, шокировала местных мусульманских ортодоксов, впервые появившись на публике без чадры. Самое любопытное, что Моза выступает и против полигамии, однако пока вынуждена терпеть ее в собственной семье. Она мать семерых детей (общее число отпрысков эмира неизвестно, хотя в западных СМИ называется число 27), и, если судить по фотографиям, остается одной из самых красивых первых леди планеты.

Через год после воцарения на троне эмир провозгласил наследником престола своего третьего сына от шейхи Мозы — принца Касема, однако в августе 2003 года тот отказался от престолонаследия в пользу брата — 24-го принца Тамима бен Хамада аль-Тани. Последний также закончил академию в Сэндхерсте и в настоящее время занимает более десятка высших государственных постов, среди которых выделяется один — главнокомандующий вооруженных сил страны.

Судя по всему, принцу при вступлении на престол достанется не самая худшая страна в мире. Хотя даже этот ближневосточный рай — не без проблем. В 2005 году был арестован один из двоюродных братьев эмира, шейх Сауд аль-Тани, возглавляющий Национальный совет по искусству, культуре и историческому наследию. Следствие выяснило, что за последние восемь лет шейх потратил 1,5 млрд евро на покупку предметов искусства для национальных музеев, число которых в Катаре растет из года в год. Однако в вину покупателю-рекордсмену вменили не саму сумму, а то, что кое-какие из приобретенных шедевров осели в личной коллекции самого шейха. Эмир не стал покрывать родственника-казнокрада, а, напротив, настоял, чтобы следствие работало без оглядки на трон.

После этого скандал в миланском аэропорте Линате в июле прошлого года кому-то может показаться сущей мелочью. На этот раздругой родственник эмира обнаружил, что три его спутницы получили в салоне бизнес-класса места по соседству с незнакомыми мужчинами. В ответ на гневные реплики шейха сотрудники авиакомпании British Airways, выполнявшей рейс в Лондон, вежливо ответили, что при заказе билетов не получали никаких особых указаний на сей счет, а сейчас менять что-либо поздно. Тогда разгневанный шейх лично направился в пилотскую кабину выяснять отношения с летчиками. В результате вылет был задержан на три часа, а сиятельного скандалиста вместе с тремя родственницами, двумя охранниками, личным поваром и слугой сняли с рейса.

Как вы думаете, какова была реакция эмира, которому пожаловался оскорбленный родич? Самая неожиданная: сам виноват — нечего фамилию позорить! Согласитесь, такие вот бытовые “мелочи” свидетельствуют об идущих переменах куда нагляднее любых громогласных заявлений и растиражированных в СМИ “национальных проектов”.