Логотип
Издательство «МИФ»

Становление почтовой системы

По навой системе татарские чиновники, а также русские гонцы с ратными вестями могли брать на ямах любое число лошадей. Все прочие официальные лица получали средства передвижения в ограниченном размере или платили за них деньги — прогоны.

Первая попытка упорядочить систему перевозки лиц, отправляемых с официальными поручениями, делается в пространной редакции «Русской Правды» 1209 г. Одна из статей закона определяла правила проезда княжеских судей по киевским землям: «А судье ехать с отрокомь на двум коню, а сыпать им на корм овес, а мяса дать борана или полоть (говядину), а прочего корма, сколько чрево возьмет». Особо указывалось, сколько судья должен получать на перепряжку лошадей перекладного. В серебряных деньгах это составляло 5 кун [4].

О проезде княжеских дворян по новгородским землям говорится в уже известном нам договоре 1266 г. между Великим Новгородом и князем Ярославом Ярославичем Тверским: «Дворяном твоим и тивуним погон имати, како то пошло» [5]. Погоном тогда называлась пошлина, взимаемая в возмещение путевых расходов чиновников князя и его наместника (тиуна) при проезде от Торжка до Новгорода. Новгородский «погон» то же самое, что и киевское перекладное. И выражение «како то пошло» наверное имело в виду соответствующую статью «Русской Правды».

Впрочем это легко проверить.

Через четыре года новый договор новгородцев с Ярославом Ярославичем установил, что погон посыльные дворяне должны получать не по старине, — «како то пошло», а строго определенного размера: ехавшим «от князя 5 кун 1, а от тивуна 2 куны» [6]. Только на эту сумму новгородцы давали чиновникам корма и лошадей. Должно быть, княжеские дворяне ездили со многими про­вожатыми, поэтому получали больший погон. Очевидно, пошлины вполне хватало посланному, потому что ни один из старинных документов не упоминает о случаях превышения расходов на проезд над погоном. Новгородцы боролись с попытками княжеской власти увеличить эту сумму, и она оставалась неизменной вплоть до 11 августа 1471 г., когда представители новгородской респуб­лики заключили свой последний договор с великим князем Иваном III.

В XIV—XV вв. появляется новый, более прогрессивный способ определения величины прогонов — езд. Псковская судная грамота впервые установила, что прогоны выплачиваются в зависимости от расстояния. В статье 49 грамоты сказано: «Княжим людям или подвойским ездит дворит, а езд имати на 10 верст денга» [7]. При поездках по служебным делам княжеские люди и подвойские, судебные чиновники, получали пошлину на путевые расходы из расчета одна деньга (полкопейки) «а десять верст пути, т. е. примерно столько же, сколько получал дворянин, посланный князем в новгородские земли, по договорам 1270—1471 гг.

Среди множества судных и уставных грамот наибольший интерес представляет новгородская 1389 г. В ней определялось, что частное лицо может вызвать на суд своего противника, оплатив стоимость проезда судебного чиновника или переслав по официальным каналам повестку — позовку. Кроме того, новгородская грамота устанавливала сроки вызова на суд: «А кто кого позовет в селе позовкой или дворянином, ино дать срок на сто верст две недели и ближе, а то по числу (из того же расчета)» [8].

Двухнедельный срок, установленный Новгородской судной грамотой, был достаточно жесткий. Кроме того, что ответчику должна быть доставлена позовка, обязывающая его к определенному дню, собрав нужные документы и свидетелей, прибыть на суд, ему разрешалось написать письмо в Новгород, подыскивая себе защитни­ка. Пример этому можно найти в новгородских берестяных грамотах. В XIV в. Дорофей, вызванный на суд Федором, Нездовым внуком, писал «к Осипу с братией. Позаботься об мне» [9]. Осип должен был ответить, возьмется ли он за это дело. Если Дорофей жил за сто верст от Новгорода, то посыльные за две недели долж­ны были проехать четыреста верст: отвезти позовку Дорофею, его грамотку Осипу, ответ адвоката подзащитному и, наконец, доста­вить в Новгород документы, оправдывающие Дорофея. Причем судебный исполнитель имел право проделать весь путь пешком. Этот случай предусматривал Судебник 1589 г. царя Федора Ива­новича: «хочет (судебный пристав) пеш поди, хочет лошадь най­ми» [10].



Новгородская гривна (половинный обрубок) XIII—XIV вв.

с выца­рапанной надписью «Ониськова»


В Новгороде действовало несколько судов: княжеский, посадни­чий, церковно-владычий и суд тысяцкого. Население боярских и монастырских владений подлежало вотчинному суду. Многообра­зие судебных органов в Новгороде отвечало сложным политиче­ским отношениям между княжеской властью и боярским прави­тельством, между Новгородским государством и церковью, между боярами и городскими ремесленниками. При такой пестрой струк­туре судебных органов, казалось, должна быть различной и ве­личина езда. К сожалению, сохранившиеся источники не позволя­ют ответить на этот вопрос.

Новгородская судная грамота не устанавливала стоимость пере­сылки позовок. Только из акта, данного Двинской земле в 1397— 1398 гг., можно узнать, что отправитель судебной повестки платил тот же езд. Грамота определила езд от Орлеца (центр области) до Нижней Тоймы в 30 бел 2. Между этими пунктами, если ехать вдоль Северной Двины, около 20 верст. Езд брался в оба конца. Так что получается примерно полкопейки за каждые 10 верст пути [11].

Стоимость пересылки позовок из Москвы в другие города была установлена в 1497 г. Судебником Ивана III. В нем статья 30 на­зывалась «Указ о езде». Некоторые археографы, такие, как С. В. Юшков и Л. В. Черепнин, считают, что «Указ о езде» был принят правительством задолго до создания Судебника и при вы­работке общерусского свода законов вошел без изменения в его состав [12].

«Указ о езде» назначил тарифы для пересылки позовок из сто­лицы в пятьдесят три города. Для этих городов была установлена постоянная величина езда. Исчислялась она в среднем шесть де­нег (три копейки) за 10 верст пути. В шесть раз выше, чем в Нов­городе! Поэтому новгородские купцы и не хотели принимать мос­ковский «Указ о езде». Так же, как в Двинской уставной грамоте, езд брался в оба конца. Для некоторых мест прогоны были установлены произвольно. Хотя Коломна, Серпухов, Можайск и Клин удалены от Москвы на разные расстояния, езд до них был одинаковый — полтина (50 копеек). Еще более разительной была разница при исчислении проезда по южной дороге. От Москвы до Малоярославца без малого 100 верст, а до Калуги почти 150. До первого езда — полтина, до второго — рубль.

Интересно отметить стоимость пересылки позовок еще в некото­рые города: «до Звенигорода 2 гривны (20 копеек), до Козельска рубль с четвертью, до Белева тож,... до Дмитрова 10 алтын (30 коп.),... до Переславля 20 алтын, до Ростова рубль, до Еро-славля (Ярославля) рубль с четвертью, до Вологды пол — 3 руб­ля (2 руб. 50 коп.),... до Двины и до Колмогор (Холмогор) о руб-лев московскаа, до Володимира рубль с четвертью,... до Суздаля рубль с четвертью,... до Новагорода Нижнего пол — 3 рубля.... до Твери рубль,... до Новагорода Великого пол — 3 рубля московска» [13].

Во времена грозного царя Ивана IV Васильевича в 1550 г. был выпущен новый Судебник. В отличие от старого кодекса в «Указ о езде» были добавлены стоимости проезда до Пскова, Смоленска, Иван-города, Лук Великих и Торопца, незадолго до этого вошед­ших в состав русского государства. Заканчивался указ следующей весьма примечательной фразой: «А где будет болши того верст, ино имать по тому ж разчету» [14]. Комментаторы этой статьи Судебника считают, что последнее указание косвенно подтвержда­ет, что официальные лица могли посылаться не только из Москвы. В то же время законодатель не мог предусмотреть все возможные случаи поездок чиновников из одного города в другой и устанав­ливает лишь общий принцип исчисления причитающихся послан­ному сумм [15].

Сын Ивана Грозного Федор безо всяких изменений включил в свой Судебник 1589 г. «Указ о езде» из отцовского свода зако­нов. Принцип исчисления прогонов был изложен следующим об­разом: «А езду имати на версту по денге, колко верст не бу­ди» [16].

Законы о пересылке судебных повесток имели огромное значе­ние для развития системы связи в России. Они установили единую таксу за отправления. Величина езда показывает, во что обходи­лось передвижение по дорогам русского государства в средние ве­ка. Судебные исполнители в большинстве случаев везли только одну позовку, поэтому езд, как мы увидим ниже, в точности соот­ветствовал прогонам, которые получали ямщики. Поэтому, воз­можно, формула Судебника 1589 г. «хочет лошадь найми» имела в виду, что судейские могли пользоваться ямскими подводами.


1 Новгородская гривна равнялась 25 кунам.

2 Рубль равнялся 100 белам.


Назад                                                 Дальше

В начало раздела "Книги">>>